Однажды на выставке молодая девушка с эрделем на поводке подошла к счастливым чемпионам:
– Здравствуйте, я ваша бабушка!
– Хорошо выглядите, – не сразу придя в себя от неожиданности, отшутился «внучек».
Лоркину бабушку звали Этель. Это была всё ещё отлично сложенная восьмилетняя собака, известная в кругу городских, и не только, собачников. Собачники, заводчики, ветеринары – это особая каста людей, беззаветно преданная своему делу. Их взаимоотношения носят особый знак посвящённости с налётом романтики и лёгкого цинизма. В их среде ходят особые словечки, особые байки и даже анекдоты «анималистические» какие-то…
Например. Один кинолог говорит другому: «Никто не любит собак так искренне, так сильно, как мы, кинологи». Мимо проходит кореец и говорит, с восторгом глядя на весьма упитанную собачку:
«Не факт. С этим можно поспорить».
Или. Один ветеринар отчитывает начинающего собачника: «Товарищ, ты не понимаешь главного, сути не понимаешь! Никогда не бей собаку руками! Никогда! Это ужасно! Это больно, наконец! – И после многозначительной паузы: – Всегда бей её ногами, обутыми в крепкие ботинки, можно палкой… иначе не воспитаешь…»
Что касается воспитания собаки битьём в их семье, на подоконнике в большой комнате всегда лежала свёрнутая в трубочку газета. В самом деле, а как объяснить щенку, что такое хорошо и что такое плохо? Он ни по-русски, ни по-английски, ни по-фински не понимает, а вот по попке отлично понимает… Газета даже при мягком шлепке издаёт «страшный» хлопок, таким образом, воспитание весьма эффективно, вскоре газета становится ненужной, достаточно строгим голосом слегка повышенного тона произнести:
– Лора, вот я сейчас газетку возьму!
Хвост-ручка мгновенно уходил к животу, и собака задом «выпячивалась» с кухни или прекращала совершать какое-нибудь другое противоправное действие. А в периоды отсутствия Михаила Денисовича аналогично действовало только упоминание его имени:
– А если папа узнает? – Или: – Всё папе будет рассказано!
А со временем слово «газета» перестало использоваться для наведения порядка, достаточно было сказать «папа».
Зрелость, увы…
К трём годам Лора заматерела. «Мохнатости» стало хоть отбавляй. Биологически это была взрослая собака, красивая, а когда её готовили к выставке и подстригали – просто неотразимая. И кобели начали шибко интересоваться, но держали её «в строгости», в определённые периоды Лора щеголяла в трусиках со специально прорезанной дырочкой для хвоста и только на поводке. Поэтому когда клубные специалисты сочли, что она созрела для продолжения рода и подобрали нашей «девушке» пару, в чистоте эксперимента можно было не сомневаться.
«Парня» звали Гартер Обер Тайх – это был здоровенный яркорыжий «кобелино», как говорили специалисты из клуба.
Типичный представитель немецкой линии.
На потомство от этого «брака» возлагались особые надежды: в случае успеха к Лоркиным «финской» и «американской» кровям добавлялась ещё и «немецкая». Да, это вам не случайная дворовая вязка. Всё было по-взрослому…
На мероприятие, с Лорой в наморднике, поехали только Михаил Денисович и Танюшка. Ромка по понятным причинам приглашён не был, а старшим не очень-то и хотелось. Лорка, никогда раньше не надевавшая намордник, волновалась, пыталась содрать этот ужасный наряд лапами и расцарапала себе морду. От полного неповиновения её удерживало только присутствие Михаила Денисовича. В стандартной двухкомнатной «хрущобе» семью ждал Аркадий – инструктор по вязке, говорят, самый лучший по этому вопросу. Перезнакомились. Попили чай с эклерами, обсудили местные новости, нашли общих знакомых, всё как положено.
Выяснилось, что хозяйкой Гартера является старшая дочь Лиза – прелестная двадцатилетняя девушка. Никого другого он слушаться не будет, а привести в покорное состояние Лорку сможет только Михаил Денисович. Ситуация складывалась пикантная.
– Ну, что делать? Посторонних прошу покинуть зал. Займём диспозицию, – объявил Аркадий.
А диспозиция была следующей: посреди комнаты поставили стул с прочной спинкой, на который усадили Михаила Денисовича (испуганная всем происходящим Лора в наморднике жалась к ногам хозяина), напротив – лицом к лицу на такой же стул усадили пунцовую Лизу, которая удерживала за ошейник Гартера, Аркадий плюхнулся на ковёр между ними. Он грубо развернул Лорку и велел Михаилу Денисовичу зажать её морду коленями, далее прямо за намордник притянул Гартера к Лоре и стал чего-то там выделывать. Лора вскрикнула, да не взвизгнула по-собачьи, а вскрикнула по-человечески. Её глаза с расширенными зрачками спрашивали Михаила Денисовича и молили: «Что ты со мной делаешь?