Однако вопрос, которым задавались многие историки, заключается в том, было ли бы сопротивление русских крестьян таким же мощным, если бы Наполеон объявил об отмене крепостного права? Сам Наполеон впоследствии сокрушался, что не сделал этого, полагая, что тогда сумел бы одержать победу. Действительно, не следует думать, что все крестьянство участвовало в борьбе с Наполеоном. Более того, историкам известны случаи, когда крестьяне, в особенности в Литве и Белоруссии, приветствовали приход французов, вместе с ними совершали набеги на помещичьи усадьбы, ловили своих бывших хозяев и выдавали их завоевателям. Но все это были скорее отдельные исключения из общего правила. Мотивируя отказ Наполеона объявить крестьян вольными, историки говорят обычно о том, что император французов давно отбросил свои революционные убеждения и превратился в защитника феодально-монархических устоев. Однако освобождение крестьян отнюдь не стало бы актом антимонархическим и вполне укладывалось в буржуазные представления того времени, в русле которых Наполеон действовал во всех завоеванных странах. Другое дело, что в самом начале войны, надеясь на заключение скорого мира, он вовсе не собирался менять политический строй России.
Позже, когда ему стало ясно, что война будет вестись до окончательной победы той или иной стороны, предпринимать какие-либо шаги было поздно.
Н. Самокиш. “Атака Шевардинского редута”.
В. Келерман. “Московские ополченцы в боях на Старой Смоленской дороге”.
А тем временем русские войска продолжали отступать. Успешные действия атамана Платова и генерал-майора Г.В. Розена позволили войскам отойти к Дорогобужу. 27 (15) августа обе армии снова соединились у Царева-Займища, где была выбрана позиция для генерального сражения. К вечеру в армию прибыл Кутузов; войска встретили его с необыкновенным воодушевлением. Каковы же были планы нового главнокомандующего? Единой точки зрения на этот счет у историков нет.
Так Е.В. Тарле писал:
«Кутузов знал, конечно, что Барклай прав, что Наполеона погубят (если вообще что-нибудь его погубит) отдаленность от базы, невозможность длительной, годами или даже долгими месяцами длящейся войны в нескольких тысячах километров от Франции, в пустынной, скудной, враждебной громадной стране, недостаток продовольствия, непривычный климат. Но еще более точно Кутузов знал, что отдать Москву без генеральной битвы не позволят и ему, несмотря на его русскую фамилию, как не позволили сделать это Барклаю. И он решил дать эту битву, ненужную, по его глубочайшему убеждению… Излишняя стратегически, она была неизбежна морально и политически».
Знаменитая фраза Кутузова: «Будут они (т. е. французы) у меня лошадиное мясо есть!» — ясно показывала, что стратегия планомерного отступления и выматывания сильнейшего противника, предложенная Барклаем, продолжала планомерно реализовываться.
Старый вояка, любимец Суворова, высоко оценивал военное дарование Наполеона и его маршалов, а также боеспособность французских войск. Но Кутузов рассчитывал компенсировать превосходство французов искусной организацией сражения на заранее избранной позиции. Бородинская битва нужна была, прежде всего, для поднятия духа армии и изменения настроений в обществе. Вспомним из Лермонтовского «Бородино»:
Слава победоносных армий «чудо-богатырей» Суворова, Румянцева и того же Кутузова взывала к битве! И битву решено было дать. Прибыв к армии, Кутузов осмотрел выбранную Барклаем позицию у Царева-Займища и, не одобрив ее, 19 августа отдал приказ о продолжении отступления, которое было остановлено через три дня в 110 верстах от Москвы близ села Бородино, недалеко от Можайска. Выбрав неплохую с тактической точки зрения позицию, он создал боевой порядок, достигавший 4-х километров в глубину, и выделил сильные резервы. Здесь и состоялось сражение, сыгравшее столь важную роль в исходе войны.