9.02. «Всем службам космодрома объявляется минутная готовность!
ГОТОВНОСТЬ — ОДНА МИНУТА!»
Следует отметить, все команды по громкой линии связи звучали «не всегда в строгом соответствии правилам элементарной арифметики». Так, например, команда «Готовность пятнадцать минут» совершенно не обязательно следовала ровно через час сорок пять минут после объявления «двухчасовой готовности». Безусловно, не ранее этого срока! Ну а позднее сколько угодно….
9.03. — КЛЮЧ НА СТАРТ!
Оператор центрального пульта Борис Чекунов повернул блокировочный ключ в положение «СТАРТ» — ввел в действие программно-временное устройство. Включились цепи, обеспечивающие одновременный запуск двигателей и время старта с точностью до сотых секунды.
9.03’06” — ПРОТЯЖКА ОДИН!
Подключились средства телеметрического контроля обстановки на борту ракеты-носителя и космического корабля, выполнена протяжка лент для записи телеметрических данных.
9.03’16” — ПРОДУВКА!
Азот под давлением устремился по топливным трубопроводам, удаляя из них остатки влаги: окислитель (жидкий кислород) мигом может превратить ее в лед, а тот — перекрыть путь топливу в камеры сгорания.
9.03’51” — КЛЮЧ НА ДРЕНАЖ!
Закрылись дренажные клапаны баков окислителя ракеты-носителя. Начался наддув топливных баков, обеспечивающий безкавитационную работу турбонасосного агрегата.
9.05’51”. Прозвучала короткая, как выстрел, команда «ПУСК!»
Это еще не старт, а лишь сообщение о готовности к нему.
С этого момента счет времени пошел в обратном порядке:…10, 9, 8, 7… секунд.
9.06’41” — ПРОТЯЖКА ДВА!
Автоматика включила все средства измерения на старте.
9.06. — КОНТАКТ ЗЕМЛЯ-БОРТ!
От ракеты отвалилась кабель-заправочная мачта. Бортовые системы перешли на автономную работу. Ракета удерживается на опорах стартового сооружения только за счет собственного веса.
— ИНЖЕКТОРЫ!
Мощные водяные струи встают на пути еще не забушевавшего пламени.
9.06’51” — ЗАЖИГАНИЕ!
В камеры сгорания двигателей ракеты самотеком брызнули фонтанчики горючего и окислителя.
Пирозажигающие устройства создали в камерах сгорания факел пламени. Стартовое сооружение окуталось бурым облаком.
— Предварительная!
Начинается раскрутка турбонасосного агрегата. Главный клапан еще закрыт.
— Промежуточная!
— Главная!
Открывается доступ топливу в камеры сгорания. Двигатели набирают тягу.
— ПОДЪЕМ! — выкрикивает оператор центрального пульта пуска.
На пульте управления высвечивается транспарант «СТАРТ».
Опоры пусковой установки резко раскинулись в стороны. Это тяга двигателей превысила вес ракеты-носителя. Она приподнялась и медленно пошла вверх, сотрясая грохотом спавшую до этого пустыню.
Гагарин уходил в легенду!
Время старта ракеты (9 часов 07 минут) выбиралось из условия наилучшего освещения датчиков системы ориентации, которая должна была сработать где-то над Африкой. Исходя из печального опыта полета первого корабля-спутника, на ЗКА № 3 решили обойтись без инфракрасного построителя вертикали, применив систему одноосной ориентации на Солнце. Это ограничило время старта несколькими часами.
В книге «Дорога в космос» гагаринские летописцы присочинили немало красивостей, которые искажают многое из того, что связано с первым полетом в космос. Читатель невольно приходит к выводу, что у Гагарина накануне старта никаких проблем со здоровьем не возникало. Оказывается, «перед самым полетом у него начался гнойный гайморит, и ему, с трудом уговорившему врачей, было сделано пять проколов из носа в гайморову пазуху».
За завесой секретности скрывались и не такие «мелочи»: скрывались мужество, проявленное в экстремальных ситуациях космонавтами, их просчеты и ошибки конструкторов, управленцев, изготовителей. Лишь «ИНОГДА» возникали драматические ситуации, но о них старались много не говорить.
И полет Гагарина проходил не просто.
Как и положено, на 120-й секунде полета пироболты нижнего силового пояса центрального блока разорвали стержневые связи. Отвалили «боковушки».
Напряженно ожидали включения двигателя третьей ступени, начинать работу ему предстояло в безвоздушном пространстве. От него зависело, выйдет корабль на орбиту или нет.
Вот отработали и двигатели второй ступени. И сразу же голос Гагарина: «Косберг включился!» Двигатель РО-7 (8Д719) конструкции ОКБ С.А. Косберга сработал отменно. Но система управления «перестаралась» — возникла ситуация, которая сейчас кажется пустяшной, но могла бы привести к печальным последствиям. Дело в том, что автомат управления движением (АУД) не выдал команду на отсечку двигателя третьей ступени по достижении скорости, обеспечивающей расчетную орбиту. Из-за неустойчивой работы преобразователя питания радиокомплекса команда на выключение двигателя по радио не была выдана. «Косберг» был выключен по сигналу интегратора автономной системы управления. Параметры получившейся орбиты оказались таковы, что в случае отказа ТДУ (тормозная двигательная установка) Гагарин оставался бы в космосе более 50 дней. А СЖО и все необходимые запасы рассчитывались максимум на 10 дней.