— Ничего не могу с ним поделать. Практически новый стол, а скрипит как антиквариат.
— Да, — улыбнулась я. — Поскрипывает немного.
Про себя я отметила, что для матери, у которой только что зверски убили дочь, Мелинда была довольно весела и разговорчива. Впрочем, скоропостижные выводы не всегда правильные. Как ни мал был мой опыт в детективном деле, но кое-чему я уже успела научиться, и одним из первых выученных уроков было не верить сразу всему тому, что видишь.
Тем временем Мелинда докатила столик до моего кресла, налила в чашку чая и положила на крохотную тарелочку большой кусок кекса.
— Угощайтесь, — приказала она и сунула в кекс потемневшую от времени вилку.
Я попробовала чай, который и впрямь оказался очень вкусным и ароматным.
— Да, я эти травы сама собираю, — довольно рассмеялась Мелинда, когда я призналась ей, что отродясь не пробовала такого вкусного чая. — Каждую траву нужно сорвать в определенный день, да еще высушить правильно.
Я понимающе кивнула.
— Но Вы не за травами сюда притащились, — сама себя оборвала Мелинда и снова распорядилась:
— Спрашивайте, что хотите.
И я приступила к допросу. Меня интересовало все, что Мелинде было известно о жизни Марты. Оказалось, не так много. Марта рано ушла из дома. Сразу после окончания школы он поступила в колледж и переехала в общежитие, как того требовали правила колледжа. Все студенты первого и второго курсов в обязательном порядке должны были жить в общежитии, а позже Марта уже не захотела возвращаться в дом к родителям и сняла квартиру. Много они не общались. Марта довольно регулярно звонила, иногда заезжала в гости, но общение было поверхностным.
— А что Марта изучала в колледже? — поинтересовалась я.
— Бухгалтерию, ведение бизнеса и всякое такое, — неопределенно ответила Мелинда.
— Медицину? — уточнила я.
— Нет, что Вы, для медицины мозги иметь надо, — неожиданно сообщила мне Мелинда.
Я посмотрела на нее с удивлением.
— Не смотрите Вы на меня так. Вы думаете, что я не горюю. Это не так. Просто, я и ее и сына, прости Господи, уже давно для себя похоронила. Маленькими они были славными детками. Да Вы на картинках, наверное, уже видели, — они кивнула в сторону стеклянного столика у входа. — А потом, когда выросли, все в отца.
И Мелинда рассказала мне как она вышла замуж за бухгалтера небольшого агентства, которым владел ее отец.
— Я ведь видите какая, — она на секунду запнулась, подыскивая, видимо, подходящее определение. — Большая. Это сейчас девки под метр восемьдесят да еще на каблуках ходят, и ничего. А в те времена девушка чем меньше, тем привлекательнее. Я ни с кем и не дружила совсем, да и никто за мной и не ухаживал, вот отец и сосватал мне Джорджа. Он, конечно, ничего, но вот детишки наши не вышли. Что одна, прости Господи, что другой.
— А что, по-Вашему, им не удалось. У Марты, по-моему, хорошая работа была…
— Секретаршей? — Мелинда усмехнулась. — И что же в этом хорошего? Сегодня секретарша, а завтра турнут, и уже не секретарша. Тоже мне, работа…
— Почему Вы так? У них солидная контора…
— Знаю я эту солидную контору, до этого тоже работала в солидной конторе, пришлось психо…, как там его? Психотерапевта нанимать, чтобы отошла. Вы знаете эту историю?
Я кивнула.
— Мелинда, скажите, а почему у Марты там, в газете, фамилия Вудсайд, а не Крейн?
— Вудсайд — это ее девичья, то есть наша фамилия.
— Марта была замужем? — удивилась я.
— А чему Вы удивляетесь? Да, была. Выскочила замуж за какого-то прохвоста из колледжа. Он на ней из-за тех десяти тысяч и женился. Не знал, дурак, что после уплаты налогов и ее кредита за учебу от этих денег пшик, что осталось. Они где-то с год прожили, а потом он от нее сбежал. По-моему, она так и не развелась с ним.