Идея мохнатки, к сожалению, вырождается на базарный лад. На любого качества стержневую основу слегка навивают, лишь бы удержались, дорогие и редкостные волокна, ту же ангорку. Причем один конец остается незапряденным, гуляет сам по себе. Если по готовой вещи, вспрыснув водой хорошенько, усердно пройдут металлической щеткой, пух или другое волокно поднимется и закроет вязаные ряды. Неопытного покупателя теперь провести ничего не стоит.
Когда в руках всего килограмм-другой шерсти, может, не имеет смысла затеваться с изготовлением прялки, хотя и такой простой, как описана выше. Достаточно укрепить пучок шерсти и взяться за веретено. А перемотка прекрасно пройдет на спинках двух стульев, поставленных один против другого, или совсем по-первобытному — на полувытянутые и согнутые в локте руки помощника. Как говорится, была бы куделька, пряслице сделаем, а донце взаймы возьмем.
Рабочий процесс прядения не изменился с самой античности. Только тогда пряли исключительно рабыни. На день им давали определенное количество сырья. Сидя или стоя они следили за тем, чтобы клубки шерсти наматывались равномерно, плотнее или слабее, как заказано, чтобы в каждом клубке пряжа была одинакового качества — гладкая либо ворсистая. Узелки на нити откусывали зубами. Известно, что для вытягивания шерстяного волокна греки применяли эпинестрон, который был изобретен за пять веков до нашей эры. Можно не сомневаться, что изготовление пряжи оставалось трудом утомительнейшим. Иначе почему бы Геракла (Геркулеса), гласит легенда, наказали не чем иным, как продали в рабство к Омфале, властной царице малоазиатского государства Лидия. Одетый в женское платье, он два года прял вместе с ее невольницами.
Принцип спирали, вихря, волчка сохраняется в конструкциях прялок, как бы их ни совершенствовали на протяжении веков (рис. 98).
Рис. 98. Прялка с веретеном в 520 г. н. э.
Этот тип прялки согласно документам относят к 520 году нынешнего летосчисления. На доску укрепляли колесо, которое приводило в движение блок, прочно посаженный на веретено, а через него — и само веретено. Человечеству понадобилось две тысячи семьсот лет на создание ручной прялки в том виде, как ее знают ныне (рис. 99) под именем малой самопрялки. По достоверным свидетельствам, к 1200 году похожие устройства мастерили деревенские умельцы, а в XIV веке ручной самопрялкой пользовались и в крупных городах на Руси.
Рис. 99. Ручная прялка
В Англии, Франции, Германии, Голландии от наших самопрялки отличались в основном диаметром колеса и толщиной веретена, а также расположением прядильной доски — горизонтальным или вертикальным. Чем меньше бывала окружность колеса и чем толще веретено при прочих постоянных величинах, тем менее крутой получалась пряжа. Тогда же выработалось правило: шерсть на основу скручивать слева направо и с трех оборотов колеса, а уточную — справа налево, останавливая вращение после второго круга.
Как изъяснялись встарь, точность и единообразие выпускаемого материала (расходуемой шерсти. — Н.Б.), единообразность и должное число кругообращений в известное время давала прялка таких параметров. Горизонтальная скамья, или доска, 600 мм длины утверждена на трех-четырех ножках по 330–355 мм высотой. Колесо с ручкой в поперечнике достигает 580–610, а еще лучше — 635 мм. Окружность тонкая, как у большого сита, при ширине 760–820 мм.
Прядение пошло проворнее при двух ручках и заспорилось еще более, когда колесо стали запускать ногой. В Европу ножную самопрялку принесли якобы наемные иностранные солдаты и первых этому способу научили берлинцев. Однако освободившейся руке пряхи тотчас же задали работу в британских мастерских. Прядильщиц рассаживали по кругу, каждая тянула сразу по две нити, в то время как десятилетний ребенок посредством блоков и веревок вращал четыре колеса, приводя в движение до двух сотен веретен равномерно, плавно и относительно тихо.
В ту пору рыцари уже выродились в торгашей, арены превращались в биржи. Жадность вербовала себе новых и новых волонтеров, или, как тогда говаривали, пролаз. На всеобщем интересе к техническим новинкам в прядении эта малопочтенная публика погрела руки и за счет вечно нищенствующих изобретателей и облапошивая чиновников государственной казны.