Да–да, замечательно. Супруги выглядели смущенными. Никакого самодовольства на лицах, никакой фальши. А. Г. встал и пошел занимать очередь.
Очередь понемногу продвигалась вперед. Все чинно стояли, подталкивая перед собой подносы. А. Г. смотрел на сидящее за столом семейство Юнсенов. О чем они разговаривают? Любопытно было бы узнать. Он подошел к раздаче. Получил еду (пришлось взять второй поднос) и вместе с очередью стал двигаться к кассе. Когда он уже расплачивался, подскочила Илва. Вызвалась помочь.
— Извини, Илва, я погорячился, — как можно проникновеннее сказал А. Г.
— Не надо ничего объяснять, Ларсен. Я все равно тебя не понимаю, — ответила она, взяла один из подносов и понесла на другой конец зала, к их столику. А. Г. последовал за ней. Илва впереди, он сзади. Каждый со своим подносом. В эту минуту их вполне можно было принять за пару влюбленных на воскресной прогулке. Сорокалетний мужчина с симпатичной молоденькой подружкой. Но вот все собрались за столом. Бьёрн и Илва Юнсены, Малыш… и А. Г. Ларсен. «Золотая рыбка».
Когда они вышли и направились к машине, уже стемнело. В двух шагах от них проползала колонна автомобилей, фары за фарами, фары за фарами.
— Теперь, пожалуй, я поведу сам, — сказал А. Г.
Как знаешь, пожал плечами Бьёри и, порывшись в карманах, протянул ему ключи. А. Г. заметил на лице Илвы усмешку, или вернее выразиться иначе: Илва замкнулась в себе, ничем не выдавая своих мыслей, и А. Г. мог истолковать это лишь как язвительность с ее стороны. Они сели в машину. А. Г. за руль, Бьёрн рядом, с неизменными кассетами, Малыш и Илва на заднее сиденье. А. Г. вел. Он спокойно, без спешки, выискал место в колонне и придерживался его. Бьёрн силел сбоку от А. Г. Вее молчали. Слышался только грохот диско. И вдруг Малыш разревелся. Он плакал не переставая. Плакал перед Драмменом, плакал на мосту через Драмменсэльв и в самом Драммене, плакал у шлагбаума в Лиере и в Лиерском тоннеле. День, можно сказать, позади, воскресная прогулка завершается, приключениям — конец, и Малыш плачет.
А. Г. больше не в состоянии слышать ни сам плач, ни нервозные попытки Илвы успокоить ребенка, ни раздраженные призывы Бьёрна заткнуться. Он останавливает машину у бензоколонки, заходит внутрь и покупает шоколадку.
— Ну–ка, что у меня в руке? — спрашивает А. Г., протягивая шоколадку мальчику. Смотрите, помогло! Ларсен спасает положение. Он щелкает пальцами, появляется шоколадка, и Малыш перестает плакать. Уметь надо!
Назавтра был понедельник, и А. Г. с утра пораньше уехал на работу. В десять часов он отправился с инспекцией в Грюнерлёкка: на месте этого обветшавшего квартала у реки Акерсэльва предполагалось возвести по ОБОСовскому проекту современный жилой комплекс. Побродив по нему вместе с будущим подрядчиком и представителем «Хусбанкен», А. Г. сделал коекакие прикидки и подсчеты, которые в целом подтвердили перспективность квартала. Потом А. Г. вернулся в контору, но лишь затем, чтобы сообщить, что у него деловая встреча и до конца дня его не будет, после чего он поехал в Румсос. А. Г. задумал это во время инспекционной поездки. Ему требовалась ясность.
Итак, он поставил машину в Гараж и знакомой дорогой направился к дому. Было около двенадцати. Он вошел в подъезд, поднялся по лестнице и решительно нажал звонок у соседей. То есть у Юнсенов. Дверь открыла Илва. А. Г. поспешил объясниться.
— Я был рядом, с инспекцией, сказал он. И подумал, почему бы не забежать. Страшно захотелось кофе. Угостипть?
Илва пригласила его войти. Он поймал на ее лице улыбку, которую она мгновенно спрятала. Илва, значит, язвительно улыбается? И деланно прячет усмешку, чтобы он все же успел ее заметить? Или это улыбка ликования, которую Илва и впрямь торопится скрыть от него? Не заговор ли тут? Не ждала ли она А. Г.? Не соблазняла ли несколько недель своим присутствием рядом, уверенная, что рано или поздно он клюнет, — отвратительная уверенность женщины, что мужчина, движимый странностью своей натуры, нет, просто глупостью, позволит увлечь себя и безвольно попадется на такую банальную приманку, как ее тело? Не ловушка ли это? Не хотят ли они его окончательного падения, чтобы еще крепче привязать к себе? Заговор, сговор?
Пока неизвестно, но сейчас он это выяснит! Докопается до истины — всеми правдами и неправдами, не мытьем, так катаньем заставит Илву раскрыться. Дома никого кроме нее. Малыш куда–то делся (ушел в детский сад?).