Все кругом загажено. Она по уши в дерьме. Увязла в нем. Илва Юнсен расписывала свою жизнь. Выкладывала все как есть. Не стесняясь в выражениях. Без обиняков. Пусть–ка А. Г. послушает о видениях, что преследуют ее.
— Я тебе признаюсь, Ларсен: если повидать дерьма с мое, начинаешь видеть его загодя, когда ничего такого еще нет. Я вижу дерьмо в Супермаркете. Представь себе, Ларсен, мясной прилавок, всякие там колбасы, котлеты, свинина, фарш. Прямо слюнки текут. А для меня на витрине сплошь дерьмо. Я загодя вижу, во что это все превратится. Меня тошнит от мысли о том, чем станут котлеты через некоторое время. Что бы мы ни ели, все идет в одно место. И сочная котлета, и аппетитный кусок свинины, от которого так чудесно пахнет в духовке. Что такое вкусная еда? Вкусное дерьмо, и ничего больше. Ты когда–нибудь задумывался над этим, Ларсен?
— Нет, — отвечал он.
В чем дело? Неужели Ларсен испугался? Он и сам не знал. Он только видел перед собой молодую, прифранченную, загадочную Илву, она рассказывала о своей жизни и повторяла: дерьмо, дерьмо и еще раз дерьмо. Ее узкие ладони. Тонкие запястья. Хрункие плечи, задрапированные легкой блузкой, которая подчеркивала их хрупкость. «Дерьмо». Целомудренная линия щек, от которой А. Г. столько ночей пролежал без сна — она придавала Илве вид юного, простодушного, доверчивого, неопытного создания, сообщая всему свету, сдержанно и в то же время весьма настойчиво, что у нее впереди целая жизнь.
Жизнь со множеством сюрпризов. Неужели возможно приобщиться к этому простодушию, прикоснуться к Илве, погладить ее? «Я вижу дерьмо загодя». Ее соблазнительное тело. Фривольный объект желаний. «Чужое дерьмо в унитазе». Как женственны, как нежны и шелковисты, невероятно шелковисты Илвины волосы, немыслимым водопадом ниспадающие по щекам.
— Мне ли не знать, что представляют собой продукты, которые я покупаю на обед? Еще немного, и они станут дерьмом. Я варю и жарю будущее дерьмо, а он пихает его в себя. «Спасибо за обед», — говорит он, когда бывает в настроении и хочет подать хороший пример Малышу. Ему бы сказать: «Спасибо за дерьмо». Ему нужна вовсе не еда. Еда его не волнует, его волнует, как бы поскорее нагадить…
— Ну вот, излила душу. Больше не нытай меня, — сказала Илва, поднимаясь из–за стола. — Если хочешь какого–нибудь дерьма к кофе, у меня где–то завалялось печенье.
— Ты имела в виду дерьма к ссакам? — уточнил А. Г.
Илва рассмеялась. Она хохотала и хохотала, не в силах остановиться. .
— Ох, Ларсен, Ларсен! — вскричала она наконец. — По–моему, ты меня понял!
Илва получила удовольствие от собственного рассказа. От того, что поведала историю своих отношений с «дерьмом». Она отлично представляла себе, зачем пришел А. Г. во всяком случае, не затем, чтобы расспрашивать ее о житье–бытье. И ей приятно было показаться в истинном свете перед этим человеком, который, как она догадывалась, пылал страстью к ее девическому телу и юному личику. Приятно продемонстрировать, что за очаровательной внешностью, за умопомрачительным телом скрывается существо, в фантазиях которого котлеты предстают дерьмом, и еще посмаковать свои видения. Она выложила все как есть! Излила душу. Больше не пытай меня!
— Да, больше ты ничего не допытаеться. Вообщето ты понятия не имеешь, кто я такая. Я живу здесь только по обязанности. И то, что ты видишь, вовсе не Илва. Илва совсем другая. До нее тебе никогда не добраться. И не пробуй. У меня тоже есть свои мечты. Ты бы обсмеялся, если бы узнал их.
— Что ты, Илва, — сказал А. Г. Я бы не стал смеятЬся.
— Рассказать тебе о моих мечтах? Небось очень хочется услышать? А я не расскажу, и не надейся. Я их лучше оставлю при себе. Чтоб не погрязнуть в дерьме. Только они меня и спасают, понял? Они мои. И ничьи больше.
— Расскажи о них, Илва! — попросил А. К.
— Ну, ты даешь! «Расскажи о них, Илва». Илва, значит, должна рассказать тебе о своих мечтах? Илва должна быть паинькой и все рассказать Ларсену? А почему, собственно?
— Потому что я желаю тебе добра.
— «Потому что я желаю тебе добра». А раз ты желаешь мне добра, ты имеешь право на мои мечты? Зачем они тебе? Может, хочешь словить кайф на том, о зем мечтает кошечка Илва? Нет уж, тут я тебе не помощница.
— Но я желаю тебе добра, Илва. Хочу узнать тебя поближе. Я ведь тоже одинок.
— Ты тоже одинок. Это я заметила — слава богу, не слепая. Кровь стынет в жилах смотреть на тебя. Знаю–знаю, Ларсен. Но мои мечты все равно тебе не достанутся, понял? Да я и сглазить побоюсь.
— Илва, я хочу дружить с тобой.
— Это одни слова. А хочешь ты того, чего я не хочу. В общем, про свою жизнь я тебе рассказала. Может, теперь успокоишься?