— Нще бы, — сказала Илва. Я ведь развожусь с ним.
— Разводишься? — переспросил А. Г. А Бьёрн об этом знает?
— Да, — отвечала она. Думаешь, иначе он сорвался бы искать меня? Наконец–то все разрешилось. Я свободна!
В ту же секунду раздался телефонный звонок. Звонил Бьёрн.
— Она пришла, — сообщил А. Г.
— Еду! — прокричал Бьёрн.
— Это Бьёрн, — сказал А. Г. Он едет обратно.
Илва кивнула. Они стояли перед дверью Ларсена.
— Значит, разводишься? — еще раз спросил А. Г. Так надо понимать?
— Наконец–то я свободна, — повторила она.
А. Г. смотрел на Илву. Вот она, рядом. Стоит на площадке. В пальто и высоких сапогах. Без шапки, Как всегда, подмазанная. Она разводится. Решилась. Говорит, что будет свободна. А. Г. смотрел на нее. Ему так много нужно было сказать Илве, но он не мог произнести ни звука. Он знал, что от него ждут каких–то слов, но ничего не мог выдавить из себя. Он попробовал, нет, не выходит… и продолжал стоять, не сводя с нее глаз.
— Илва! — еле выговорил А. Г. Одно это имя он и сумел произнести, может быть, потому что только его в глубине души он и хотел вымолвить. Ничего больше. Илва. Илва.
— Да? — отозвалась она.
— Илва, — повторил А. Г. Она удивленно глядела на него. Теперь нужно что–то добавить! Он раскрыл рот… и сказал:
— Скоро уже приедет Бьёрн.
Бьёрн оказался легок на помине. Не успел А. Г. закончить фразу, как Бьёрн взлетел по лестнице на их площадку.
— Вернулась! — воскликнул он. — Наконец–то, Илва! Где же ты пропадала?
— Пропадала? — переспросила Илва. — Мы просто зашли выпить пива, компанией с курсов.
— Кто именно? — допытывался Бьёрн.
— Ты их не знаешь, — отвечала Илва и, пройдя мимо него, пересекла площадку, отнерла квартиру с табличкой «Юнсен» и скрылась внутри. Бьёрн поспешил следом. А. Г. остался одии.
Чем А. Г. занимался в тот вечер, он не помнит. Может быть, достал письмо, которое написал Илве и, вероятно, уже вложил в конверт, собираясь наутро опустить в почтовый ящик, — достал и разорвал на мелкие кусочки, потому что положение внутри их треугольника изменилось и писать надо было по–новому. Скорее всего он переписал послание к Илве, просто теперь ему трудно в этом признаться. Впрочем, неважно, чем он занимался. Для нашего повествования важно то, что происходило в квартире напротив, а случившееся там затронуло, в свою очередь, и А. Г. Часом позже, ближе к полуночи, в дверь позвонили ик А. Г., прямиком в гостиную, ввалился Бьёрн со словами: теперь ему как никогда необходим в жизни друг.
Час назад, войдя вслед за Илвой в их общую квартиру, где, кстати, спал их общий ребенок, Бьёрн приступил к жене с расспросами о том, почему она вернулась так поздно и с кем она была. С кем? С кем? Бьёрн требовал ответа. С кем? С кем? Но Илва только смеялась вад ним. А потом рассердилась, носкольку считала его вопросы неуместными. Бьёрн талдычит одно и то же, потому что не хочет посмотреть правде в глаза. А правда такова: Бьёрн не имеет права допытываться. Ни о чем, Илва больше недели назад объявила, что подает на развод. Неужели он забыл? В таком случае пусть попробует вспомнить.
Но Бьёрн настроился на семейную сцену. Он качал права. Какие права, когда их отношения изменились? Бьёрн утверждал, что ничего не изменилось. С кем, с кем?
— Тебя это не касается, — сказала Илва. Пошел в задницу со своими вопросами!
Она хочет развода, повторяла Илва, хочет разойтись с Бьёрном. Забрать Малыша и переехать. Пока ято к сестре, в Стовнер.
— Почему, почему? — настаивал Бьёрн.
— Сколько раз тебе объяснять? — раздраженно отвечала Илва. — Я больше не могу. Мне нужен развод.
— Почему? Почему?
— Я больше не могу. Вот почему.
— Но почему? Почему?
— Потому что мне противно.
— Противно? Что противно?
— Быть замужем за тобой.
— Значит, тебе противно? Значит, я такой противный?
— Сам разбирайся, что противно. Во всяком случае, я не выношу тебя.
Она повторила эти слова тысячу раз, но ему хотелось слышать их снова и снова, Бьёрн словно крутил обратно видеофильм, с помощью Дистанционного управления снова и снова проигрывая один эризод. Я не выношу тебя. Я не выношу тебя. Илва говорила: «Я не выношу тебя». Илва, его жена, говорила: «Я не выношу тебя». Снова и снова. Крути назад. Илва говорит: «Я не выношу тебя».
Эти слова принадлежали его Илве. Его жене в течение шести лет, его возлюбленной с тех пор, как ей испол. нилось шестнадцать. Илва с Бьёрном делили стол и постель. Они сжились, выработали общие привычки, как–то перебивались — благодаря ему. Он любил ее. Любил женщину, которая стояла перед ним, твердя: «Я не выношу тебя. Не выношу». Он считал, что ей не на что жаловаться. Они справлялись. Совместными усилиями. А теперь она повторяет: «Я не вынощу тебя. Мне нужен развод». Бьёрн не мог уразуметь этого. Это не укладывалось у него в голове. Он догадывался, что жизнь сложилась для Илвы иначе, чем она предполагала, но у кого жизнь складывается по заранее намеченному плану? Ниу кого. Илва должна понять: никто не желал себе жизни, которая ему досталась!