Утверждать можно одно: Илва осталась одна. Наедине со своим решением, принятым абсолютно самостоятельно, с дерзкими поступками, которые сй предстояло совершить, со своим планом раскрепощения, со своей рискованной смелостью. Вооружениая исключительно красотой, чего очень мало и что очень ненадежно. Илва, слабая, беспомощная Илва была прижата в угол, пытаясь вырваться от человека, не желавшего отпускать ее. Резонно будет предположить, что она впала в отчаяние. Одинокая и отчаявшаяся, она уже пе была уверена, выдержит ли. Она наверняка понимала, какая пропасть разделяет ее замыслы и объективную возможность осуществить их. Вероятно, Илва испугалась. Иснугалась, что поддастся угрозам Бьёрна — и останется. Испугалась, что поддастся его мольбам — и останется. Испугалась, что растрогается его душераздирающим призывом: «Скажи, чем я не угодил тебе, и я все исправлю» — и останется. Даже Илвино признание в том, что она никогда не любила мужа, не даровало ей свободы. Как же быть? И Илва поставила на новую карту: задумала разыграть спектакль, который бы принес ей раскрепощение. Ради своей мечты она была готова на все, и она дала волю фантазии. Сказала, что в ее жизни появился другой мужчина, ее освободитель и — с гордостью объявила она — любовник.
У нее есть любовник. Человек, которого она любит и который любит ее. Во время тайных свиданий с ним она познала настоящую любовь. Он зажег Илву. Прежде она была вроде незажженной свечи. Теперь он зажег ее. Теперь она светится. Что Илва светится, Бьёрн видел собственными глазами, потому что она вошла в роль. Она пела хвалу любви. Показывала Бьёрну, что такое любовь, всем своим существом. Своим лицом, телом. Любовь — это нечто неописуемое, уверяла Илва сияющим взглядом, влажными губами. Она самозабвенно внушала Бьёрну, что через любовника изведала чудо любви. Да, это чудесно! Это замечательно! С ней поделились огромным богатством. Наконец–то она вкусила любовь, То, что она испытывала прежде, было лишь крохами от Хлеба Насущного, который есть любовь, И вот не крохи, а сам Хлеб. Илва расплылась в восторженной улыбке. Илва закрыла глаза. Провела языком по губам. Она была в экстазе. Сражена любовью, не в силах и сейчас совладать с ней, как прекрасно видел Бьёрн, Ничего из того, что изображала Илва, ни восторга, ни всепоглощающей страсти, ни полного самоотречения, Бьёри за Илвой раньше не знал, и он понял, что любовь для нее действительно нечто не поддающееся описанию, и поверил, что навсегда потерял Илву.
Однако никаких доказательств, что у Илвы был любовпик, не существует. Все проверки однозначно утвержкдают обратное. Где ей было найти любовника? На курсах испанского? Но после них она всегда сразу отправлялась домой, за исключением того случая, когда с болышой компанией завернула выпить пива, а потом в одиночестве пошла к метро. Может быть, курсы служили лишь ширмой? Нет, проведенное расследование показывает, что Илва таки посещала их, причем без пропусков, и обратила на себя внимание крайней застенчивостьо: она едва осмеливалась произнести слово, даже в перерывах болышей частью молчала. Может быть, однажды ей довелось встретить в Румсосе незнакомого мужчину, она пригласила его домой и он стал приходить к ней по утрам в качестве любовника? Тогда странно, что ничего не заметили соседи: они ни разу не видели у дверей Илвы Юнсен посторонних мужчин, а вряд ли это могло ускользнуть от них, если визиты были регулярными, чем только он и заслужил бы наименование Любовник. А как насчет вечеров, когда в Бьерке устраивались бега? Но тут мгновенно заподозрил бы неладное Илвин наблюдательный корреспондент, А. Г. Ларсен. Короче говоря: от мужчины, который, по утверждению Илвы, сделал ее счастливой, не осталось никаких слеДов.
Однако Бьёрн поверил в Илвиного любовника и в то, что, заключив ее в объятья, этот мужчина теперь вертит ею как хочет. Действительно ли любовь не поддается описанию? Бьёрн Юнсен понятия не имел о существовании какой–либо иной любви помимо ему известной. Он не представлял, что такое возможно. Но теперь Илва раскрыла ему глаза, и он не сомневался, что его жена переродилась и находится вне пределов досягаемости. Она бросила его. Обманут, предан. Удар в спину от женщины, которая подлезла к другому мужчине и наслаждается с ним «неописуемым» да еще со сверкающим взором рассказывает об этом Бьёрну.