Крошка понятия не имела об Илве, и Бьёрн, всерьез обеспокоившись, спросил, не заявить ли в полицию, что она пропала. Но и Крошка пока не советовала этого делать.
— Подожди, она обязательно появится. Небось загуляла на какой–нибудь вечеринке. Скоро придет, надо думать, без задних ног.
Они еще поболтали, потом Бьёрн взглянул на часы: не исключено, что она уже дома. Пожалуй, съезжу проверить.
— Ты оставь Бьёрна Эрика, — предложила Крошка.
— Нет–нет, он поедет со мной, — твердо сказал Бьёрн.
— Но приходите обедать, если она еще не вернулась.
Обратно в Румсос. Дойти до дома, в котором они живут. В подъезд, вверх по лестнице, найти ключ, отпереть. Стоило ёму открыть дверь, как Малыш проскользнул мимо и влетел в квартиру, громко и радостно крича: «Мама, мама!» — в каждой комнате, через которую пробегал, в гостиной, в спальне, даже в своей собственной комнате, но в квартире по–прежнему царила пустота. Бьёрн стоял в передней, когда сын примчался из своей разведки и доложил, что мама еще не пришла, и Бьёрн прочел на лице Малыша разочарование, да и сам он, можно сказать, был разочарован.
— Хочешь лимонада или чего–нибудь? — спросил он. Давай сходим в Центр, и я угощу тебя в кафе кока–колой. Купим самый большой стакан, — прибавил он, довольный.
Кафе в румсосском центре. Малыш получил свою кока–колу и с наслаждением выпил ее. Потом они опять поехали в Стовнер, к Илвиной сестре. Там они пообедали. Ближе к вечеру появились Джим с Лайлой; отослав Малыша гулять, взрослые принялись обсуждать положение. Раза два Джим и Бьёрн делали вылазки в Румсос, проверить, не вернулась ли Илва, и, не обнаружив ее там во второй раз, Джим тоже забеспокоился. Бьёрн посчитал своим долгом рассказать им (Джиму, Лайле, Крошке и ее мужу), что у него с Илвой были последнее время нелады и она поговаривала о разводе. А еще он поделился с ними своим подозрением, чтоу нее есть другой мужчина. Это неприятно поразило всех, а Илвин брат с сестрой до того разозлились, что позволили себе весьма нелестные высказывания в ее адрес. Поздно ночью Бьёрн с Малышом приехали домой, в Румсос.
Хотя Бьёрн снизу указал на их окна и объяснил: раз они не горят, значит, мамы еще нет — Малыш все равно проскользнул в темную квартиру, как только открылась дверь, и с криком «Мама, мама!» помчался по пустым комнатам. Бьёрн уложил Малыша на диване, под пледом, а сам слонялся по квартире, заглядывая в шкафы и ящики, пока не подошло время переносить Бьёрна Эрика в постель. Тогда–то ему и попалась на глаза неизвестная блузка, которая настолько вывела его из себя, что он должен был немедля переговорить с Ларсеном.
В субботу он с утра пошел в Полицейский участок, располагавшийся на третьем этаже румсосского центра, и заявил об исчезновении жены. Полицейский неторопливо записал анкетные данные и прочие сведения, имеющие отношение к делу, однако Бьёрну показалось, что его не приняли всерьез: дескать, встревоженный супруг заявляет о пропавшей жене, а она просто закатилась куда–нибудь на уик–энд. Выходные Бьёрн провел с Малышом. Сын не отпускал его ни на шаг, даже на лыжной прогулке льнул к нему. Обедали они в грорудском центре — Бьёрн отказался от приглашений на обед, которые получил от Джима с Лайлой и от Крошки. Но Илвины родственники и в субботу, и в воскресенье сами наведывались к нему, узнать, не вернулась ли Илва. Их тревога варастала. Особенно смутила всех неизвестная блузка, предъявленная Бьёрном в качестве доказательства или, во всяком случае, сильного довода в пользу того, что в Илвиной жизни был другой мужчина.
В понедельник дело развернулось не на шутку. В газеты и на телевидение была разослана фотография Илвы Юнсен, и в 12.30 радио передало в программе новостей первое объявление о розыске. В Осло пропала женщина. Одновременно началось дознание. Бьёрна допрашивали в здании Полицейского управления в Грёнланне и вопросы ему задавали самые разные. Он откровенно признался, что Илва требовала развода и что у нее был любовник. Полицейские поехали с Бьёрном в Румсос и попросили разрешения осмотреть квартиру. Они также, с его разрешения, забрали для экспертизы машину, поскольку нужно было проверить все возможные версии. Присутствовать при обыске ему не позволили, и он поехал к Крошке в Стовнер, где находился Бьёрн Эрик. Кроме того, двое агентов в штатском, обойдя квартиры в его подъезде, сняли показания с жильцов. Впоследствии они охватили допросами весь дом. Расследование шло полным ходом.