Были в российской метрологии и еще две меры для достаточно тяжелых грузов. Одна из них звалась ласт, составляла 72 пуда и звучала по большей части в морских портах. Путь ее прихода прослеживается без всякого труда — это просто немецкое слово die Last («груз»). Его точное значение сложилось постепенно, как-то само собой.
Другая крупная мера называлась берковец и применялась преимущественно для взвешивания пеньки — одного из важнейших товаров нашего вывоза (говоря современным языком — экспорта). Из пеньки, как известно, сучили канаты, прежде всего корабельные. И все так называемые «великие географические открытия» XV–XVII вв. были бы просто немыслимы без русской пеньки — очесов конопли, выращивавшейся на полях России. У берковца тоже достаточно сложная история. Ведь слово-то, как убеждают исследования филологов, поначалу звучало «пуд берковеск» — берковский пуд — и происходило от названия города Бьерке в стране викингов. И этот вдесятеро увеличенный пуд оказался удобным при торговых сделках, а потом, чтобы устранить путаницу, стали звать его просто «берковеск» и упростили в конце концов до берковца.
Мы перечислили самые употребительные меры больших и не слишком маленьких весов. Существовали, но как бы на обочине и некоторые другие. Так, воск ганзейским купцам новгородцы продавали «вощаными четвертями» — по 12 пудов в каждой. В самом же Новгороде воск продавали «головами». Их точный размер неизвестен, о приблизительном же можно догадаться по смыслу слова. С открытием этой меры связана одна удивительная история. Как известно, с обнаружением полвека назад новгородских берестяных грамот навсегда ушли в прошлое лживые россказни о поголовной безграмотности Древней Руси. И уже в первых грамотах археологам встретилось неведомое им слово «ии». Уж каких только не придумывалось ему толкований! Но вот отыскалась берестяная грамота на карельском языке, а в ней — то же самое слово. Карелы-археологи весело посмеялись тогда: ведь это всего-навсего «голова» по-карельски. Вощаная, как следовало из остального текста. А значит, славяне-новгородцы просто взяли и применили карельское слово, тем более что дань лесных их подданных — карелов в значительной степени состояла из воска, добытого на лесных бортях.
И еще были меры, связанные с использованием весов различного устройства. Весы ведь бывают разные: чашечные, рычажные и всякие прочие. Разве что пружинные появились много позже. Именовались все они по-разному, а заодно и некую меру обозначали. Среди рычажных весов встречались две разновидности — контарь и безмен. На контаре точка опоры неподвижна, а гиря движется вдоль рычага, у безмена — наоборот. Взвешивали на контарях большие тяжести, на безменах — малые. И одноименные единицы веса были различными. За 1 контарь принимался груз 2 с половиной пуда, а за безмен как меру — 2 с половиной фунта. Так и сторговывались на ярмарках: один безмен такого-то товара — такое-то количество денег. Удивителен путь, по которому пришли эти названия к нам: безмен из тюркских языков, а в них из арабского — там «ви'зна» означает весы. Контарь же проделал куда более длинное путешествие: тюркское «кантар» побывало тоже сперва в арабском. Но арабы не придумали такое понятие, а приспособили к своему выговору греческое слово «кентенарион», то же, в свою очередь, явилось переделкой латинского centenarios, означавшего единицу веса в сто римских фунтов (либр). А сегодня бытовой безмен частенько называют кантариком.
Но все же самыми употребительными мерами веса для не слишком малых его значений на Руси в течение долгих веков были пуд и фунт. А то, как и чем мерили малые веса, — это тема нашего следующего рассказа.
Подсказать начало приведенной поговорки едва ли надо: да и по сей день мы говорим, что ничто другое, а именно золотник отличается названным свойством. И многие, порывшись в памяти, вспоминают, что золотником исстари называлась некая малая единица веса. Тут еще, пожалуй, вспомнятся и уроки русского языка, и то, что ему свойственно полногласие в отличие от неполногласия его предка — славянского языка. И даже, наверное, полузабытые примеры приходят на ум: пленник и полон, молоко и млечный. И прочее в том же духе.