Нет никакого сомнения, что первобытный человек рано обратил внимание на то, что если сильно ударить друг о друга два камня, то из них могут вылететь искры. Особенно заметно появление искр, если взять кусок кремня. Сильно искрит также пирит, иначе серный или же железный колчедан — минерал, также весьма распространенный в природе.
Разлетевшиеся искры тут же гаснут, но если они попадут на легко воспламеняемое вещество, то оно может загореться или, во всяком случае, затлеть. А уж тлеющий огонек ничего не стоит «оживить», подув на него немного. Вот так и явилось в незапамятные времена высекание огня, ставшее на тысячелетия самым распространенным и надежным способом его получения. Этим способом вовсю еще пользовались у нас в стране в годы гражданской войны, когда разруха привела к почти полной остановке спичечных фабрик. Да и в Великую Отечественную войну, когда вновь возникли многие трудности в жизни народа, кое-где людям вновь пришлось вспомнить прадедовские навыки.
Высекание огня стало особенно надежным и быстрым, когда появилось железо, а затем и более прочная сталь. Из стали начали изготавливать огнива, которым и ударяли по кремню. Искр при этом вылетело куда больше — целый сноп. Огниво могло представлять собой просто металлическую пластинку или даже, допустим, кусок от напильника. Но делали их и специально: выковывали в виде про долговатого, удобного для держания в руке брусочка. А в Западной Европе любили выковывать огнива в виде ножа с ручкой. И до сих пор еще в музеях и частных коллекциях на Западе можно видеть подобные приспособления, нередко роскошно украшенные травлением, гравировкой и резьбой, с ножевой частью, порой ажурно прорезанной. Огниво иногда называли кресалом — от древнего глагола кресa'ти, собственно, и означавшего высекать огонь (известно в ряде русских говоров и такая разновидность производного от него, как креси'во). А в Оренбургской губернии огниво называлось заимствованным от тюркоязычных соседей словом чакма.
Весь прибор для зажигания носили обычно в особой кожаной сумке, которую подвешивали к поясу. В сумке находился сам кремень (его еще иногда называли камень-огневик) или кусок серного колчедана. Далее, в ней хранили это самое огниво или кресало. А еще там помещался трут в плотно закрывающейся коробочке — деревянной, железной или берестяной. Трут — это необходимая часть всего зажигательного устройства, вещество, которое начинало тлеть при попадании на него искр. На Руси трут чаще всего изготовляли, хорошенько прокалив в плотно закрытом глиняном горшке или металлическом сосуде какие-нибудь тряпки или ветошь. В других странах существовали и иные способы получения трута — в частности, для этого шла бамбуковая сердцевина. Добывали огонь таким образом: взяв кремень в одну руку, а в другую — огниво, ударяли по камню огнивом как можно сильнее. При некоторой сноровке хватало обычно одного-двух ударов. Искры падали в трут, и он тотчас начинал тлеть. К тлеющему труту подносили заранее приготовленную тоненькую палочку-спицу и раздували огонек. После этого от огонька зажигали то, что нужно — например, свечу, а трут сразу же плотно закрывали, чтобы без доступа воздуха тление в нем прекратилось. В XVIII и XIX вв. зажигательные палочки обычно обмакивали в расплавленную серу и называли серничками. Позже в народе такое название перешло и к спичкам в нашем понимании этого слова. Сернички иные приготавливали сами, чаще же покупали на базарах и ярмарках у тех, для кого их изготовление было промыслом. Повторим — с кремнем, огнивом и трутом человечество дожило до XVIII в., а нередко сохраняло его по необходимости даже и в XX в.
— А зажигалка? — спросите вы. — Там ведь тоже пламя высекается из кремня, зубчатым колесиком или как-то иначе.
Да, верно, зажигалку можно назвать механизированным высеканием огня. В быту появилась она примерно в XVII в. Но еще задолго до того подобное устройство было изобретено и широко распространилось. Только использовались самые первые «зажигалки» не в мирное время, а на войне. Наши читатели наверняка встречали на страницах учебников и в исторических романах такое понятие, как кремневое оружие. Так вот, первыми механическими зажигалками и стали как раз замки такого оружия. Сперва был изобретен терочный кремневый замок — это произошло еще в XV столетии. В нем зазубренная железная пластинка, движимая спущенной пружиной, с силой продвигалась вдоль кремня в особом курке-зажиме. Рядом на лоточке — полке был насыпан порох. Он вспыхивал от искр, а от него через высверленную в стволе дырочку загорался и основной заряд, выбрасывавший из ствола пулю. Чуть позже терочного появился колесцовый замок. В нем «терку» заменяло вращавшееся под действием пружины заводное колесо. Эскиз подобного замка найден в бумагах великого изобретателя, мыслителя и художника Леонардо да Винчи и относится к самому концу XV в. С начала же следующего столетия оружие такого устройства распространилось весьма широко. И почти одновременно с ним появилась и другая система — кремневое оружие в более точном смысле слова. Там уже есть ударный курок, в губки которого прочно ввинчен небольшой кусочек кремня, спереди заостренный. При спуске курка кремень ударяет по массивному огниву, которое составляет часть крышки, закрывающей полку с порохом. Когда она от удара откидывается, порох на полке загорается от упавших искр. Полка сообщается со стволом, вспыхнувшее на ней пламя передается основному заряду. И оружие стреляет. До самой середины XIX в. повсюду в мире употреблялось главным образом кремневое оружие. А уже в XVII в. оружейные мастера стали выделывать сходные механизмы и для домашнего употребления. Это был все тот же установленный на подставке кремневый замок и порох на полку подсыпался. Только пламя передавалось не метательному заряду, а вываренному в смеси пороха и щелока фитилю. Он загорался и позволял зажечь от него и свечу, и серничек, и вообще все, что требовалось воспламенить. Тот, кто видел дивный немецкий фильм «Огниво» по сказке Андерсена, возможно, обратил внимание, что огнивом там названа как раз такая кремневая зажигалка: герой именно от нее прикуривает свою трубку. Есть подобные устройства и в музеях, в частности, в Историческом в Москве. Сделали его в конце XVIII в. русские мастера и называлось оно зажигательницей. Впрочем, большого распространения пороховые зажигательницы так и не приобрели — довольно сложные по устройству, стоили они порядочно, в дорогу не годились, а, кроме того, не слишком приятно пахнет сгоревший посох. Да и подсыпать его приходилось при каждом новом использовании зажигательницы.