Стал там квадрант, которым пользовались для определения углового расстояния между Солнцем и Землей. Немного дальше стояла астролябия, сложенная из нескольких толстых деревянных обручей. Обручи легко вращались один в другом, а все вместе были насажены на общую ось. На внутреннем обруче виднелись знаки зодиака — это позволяло в любой момент определить местонахождение небесного светила. В просторном углу стоял звездный угломер — трикетрум — со своими тремя длинными рейками. Вертикальная и верхняя рейки имели по два метра длины, а нижняя, соединенная с вертикальной шарнирами — более трех метров. Подвижную верхнюю рейку можно было направить на звезду, и на подвижной нижней рейке со шкалой определить положение небесного светила. Вот и весь набор астрономических инструментов, если не считать песочных часов. Все остальное в наблюдениях зависело от хорошего зрения.
— Как всегда, приходишь первым, Николай, — приветствовал его профессор.
— Ведь сегодня мы будем наблюдать приближение звезды Альдебаран к Луне! Я не забыл, что нужно еще проверить вычисления.
Профессор и ученик энергично принялись за дело. Потом Николай занялся подготовкой рабочих инструментов, устанавливая их соответствующим образом.
— Что-то мне кажется, что сегодня больше никто не придет, — заметил Новарра.
— Должен был прийти Марко, — ответил Николай. — Может быть я его чем-то обидел? Мы с ним говорили об учении Птоломея.
Профессор, не отвечая, продолжал писать. Потом серьезно сказал:
— Марко — милый юноша. Он твой друг, а мой ученик. Но ты не должен говорить другим о своих сомнениях. Ты же знаешь, что учение Птоломея признано церковью официально! Твои разговоры могут закончиться большими неприятностями!
Молодой астроном не обратил внимания на последнюю зловещую фразу.
— Птоломей говорит, что расстояние от Луны до Земли во время лунных фаз меняется. Оно в два раза больше во время полнолуния и первой фазы, чем во время остальных четвертей. Наблюдения Луны и вычисления доказывают, что она одинаково удалена от Земли и в полнолуние и во время всех остальных фаз!
Профессор внимательно посмотрел на Николая, но промолчал.
— Мы вовсе не находим звезд там, где они должны быть согласно Птоломею, — продолжал молодой ученый. — Удивительно и то, что через каждые несколько сот лет нужно вводить поправки в Птоломеевы таблицы и только тогда можно ними снова пользоваться, а результаты вычислений и наблюдений — совпадают. Однако, со временем, таблицы снова начинают ошибаться все больше и больше и снова надо вносить поправки… Этих поправок накопилось уже пятнадцать сборников!
— Да, действительно много раз уже вносили поправки в таблицы, — неохотно подтвердил Новарра, а Николай продолжал высказывать свои сомнения:
— Арабские астрономы, среди которых, как мы знаем, есть много замечательных ученых, тоже обращают внимание, что когда результаты наблюдений не совпадают с вычислениями, нужно вводить новые эпициклы! Как они усложняют картину неба!
— Какие же выводы из этого всего ты делаешь? — угрюмо спросил профессор.
— Никаких! — резко ответил Николай. — Слишком мало я знаю! Слишком мало провел наблюдений!
Профессор не настаивал на более подробном ответе. Он очень беспокоился за своего ученика, такого способного и такого смелого. А в этом случае смелость — вещь опасная — за Птоломеем стояла католическая церковь с целым своим авторитетом!
Теплая весенняя ночь была в полном разгаре. Месяц освещал террасу, на которой оба ученых следили за небесными светилами. Их интересовала звезда Альдебаран — самая большая и самая яркая звезда в созвездии Тельца. Альдебаран медленно двигалась по направлению к месяцу, между «рогами» которого должна была очутиться в точно рассчитанное время.
Вдруг Николай резко повернулся к профессору:
— Господин профессор! Что это значит?!
Оба, затаив дыхание, неотрывно глядели в чистое безоблачное небо. Да, ошибки быть не могло! Звезда Альдебаран не пошла по пути, предвиденному Птоломеем! Она попросту исчезла!
* * *
— Но все-таки, что говорит профессор? Что он говорит? — лихорадочно повторял Марко. — Как жаль, что меня не было тогда с вами!
— Профессор не говорит ничего. Он очень осторожен, — ответил Коперник, устало откинувшись на спинку высокого кресла. — Но я, кажется, догадываюсь, в чем дело. Почему Альдебаран исчезла. Сегодняшняя ночь дала мне очень много…