— Это ваш новый товарищ. Его зовут Яцек. Я думаю, вы быстро подружитесь, — сказала директор.
Как только за ней закрылась дверь все уставились на новичка. Учительница польского языка, или проще говоря, — «Жирафа», прозванная так за удивительно длинную шею, строго взглянула на нас и произнесла:
— Яцек сядет с Олеком. Кто сегодня дежурный? Хорошо, что ты, Аня. Покажешь вместе с Олеком новичку нашу школу и расскажешь, что задано на дом.
Зазвенел звонок. В классе началась обычная суматоха. В конце концов, новичок — это всегда развлечение.
Девочки внимательно разглядывали новичка, а мальчишки прикидывались равнодушными. Новичок выглядел обычно. Во-первых, он был совершенно рыжий. Единственный рыжий в нашем 5 «а»! Мало того, все лицо у него было усыпано веснушками. Да и одет он был как-то непривычно.
Вскоре все выяснилось. Наша классная руководительница и стала заполнять какие-то рубрики в журнале. Написала фамилию новичка, а потом спросила, где он родился. Мы так и замерли от удивления, услышав, как он сказал: в Амстердаме. А на вопрос, чем занимается отец, он ответил:
— Мой отец шлифовальщик, — и потом добавил, — шлифовальщик камней.
Наша классная руководительница улыбнулась и заметила: — Это очень редкая в Польше профессия.
Яцек смутился, а потом сказал с гордостью, что его отец — очень хороший специалист и приехал в Польшу специально, чтобы помочь в создании гранильной фабрики.
Яцек очень смешно говорил по-польски. Оказывается, мама у него голландка. Он никогда не ходил в польскую школу, а польскому языку научился дома от отца.
— Послушай, твой «старик», наверно, мировой? — спросил Роберт на переменке.
— Что это значит, мировой? — с удивлением спросил новичок.
— Ну, это значит, что он свой в доску, придется нам тебя научить правильно выражать мысли, — произнес Роберт, заметив, что Яцек по-прежнему ничего не понимает. — Это, видишь ли, такие слова, такие… ну помогите же мне, — попросил Роберт, а мы так и покатились со смеху. Отличница Лида спасла положение.
— Это очень меткое определение. Если про взрослого человека говорят, что он «мировой», значит с ним можно найти общий язык. — Теперь тебе понятно? — заботливо спросила она.
— Почти. — улыбнулся Яцек, — мой отец прекрасный. Он делает чудеса.
Он умеет оживить простой, тусклый камень, заставить его играть всеми цветами радуги.
Да разве об этом расскажешь? Это надо увидеть.
— Попроси отца показать нам эти чудеса — в один голос крикнули мы.
— Обязательно!
Новичок быстро подружился с нами. Его отец договорился с нашей руководительницей и обещал показать свою мастерскую нашему классу. Правда, он сказал, что у него еще нет всего оборудования, однако, оно и к лучшему, потому что все мы сможем поместиться.
Настал долгожданный день. Мы пришли в мастерскую, занимавшую несколько комнат. Повсюду была идеальная чистота. Мы уселись на полу, и отец Яцека начал свой рассказ:
— Шлифовкой драгоценных камней люди занимаются с древних времен. Благодаря обработке, самоцветы приобретают блеск, начинают «играть». Необработанный алмаз немногим отличается от обычного камня, не говоря уже об агатах или гранатах. Еще в Вавилоне и Древнем Египте с помощью примитивных орудий производилась полировка и обточка драгоценных камней. Первые попытки обработки поверхности природных минералов для увеличения их блеска были предприняты в Индии, потом в Бразилии и Южной Африке. В средние века гранильное дело стало развиваться в Европе. Главным образом в Антверпене и Амстердаме.
Проще всего было очищать природные «окатыши». Поэтому к старейшим видам обработки относятся «кабошоны» — округлые камни со сглаженными гранями. Выглядят они так: и ювелир протянул нам несколько темно-зеленых камешков.
Пример расточной огранки.
— Это нефрит современной огранки. Можете взять его себе для школьной коллекции. Другой вид огранки — расточная. Она применялась в XV веке.
На поверхность камня наносились многочисленные мелкие грани — фасетки.
Самый сложный вид огранки — бриллиантовая. Она получила распространение в конце XVIII века и применяется главным образом для обработки алмазов. Благодаря многочисленным граням, алмаз приобретает отличный блеск. Он весь «играет».
Если у вашей мамы или бабушки есть колечко, то посмотрите как отшлифован вставленный в него камень. Работа шлифовальщика очень тяжелая. Его труд значительно поднимает стоимость камня. Неумелый же мастер может очень легко испортить драгоценный камень. Сейчас у нас есть инструменты, благодаря которым можно распилить камень в любом направлении. Для этой цели служит алмазная пила — это тоненькая металлическая пластинка диаметром в несколько сантиметров. Ее внешняя часть покрыта алмазным порошком, смешанным с маслом. Пила вращается со скоростью 2000–4000 оборотов в минуту. Однако даже при таких скоростях крупные камни приходится пилить по несколько дней, а то и дольше: Эти инструменты приводятся в движение электрическим током. Один шлифовальщик может обслуживать одновременно до 20 алмазных пил, — сказал отец Яцека.