«Когда это мы на «ты» перейти успели?» – возмутился я мысленно.
– Но я же буду не один, а с напарницей, – предупредил я.
– Так… – задумалась Татьяна, сделала долгую паузу, затем продолжила с нескрываемым презрением в голосе, – Я так понимаю, она сейчас нас тоже слышит, да?..
Я промолчал. Не дождавшись ответа, она продолжила:
– Это крайне не желательно, но ладно. Завтра к одиннадцати жду вас у себя.
И Татьяна положила трубку, даже не попрощавшись.
– Теперь понимаешь одну из причин, по которой я ей так долго не хотел звонить? – задал я Асе вопрос.
– Понимаю, но она вполне может что-то знать из того, что никто не знает, – ответила Ася, – Ты же не забывай, что Татьяна приходится внучкой Тишке.
– Да, однозначно, – согласился я, – Даже и не сомневаюсь, что она что-то знает. Непонятно только, почему она испытывает такую неприязнь к тебе?
– Ну что тут непонятного? – искренне удивилась Ася, – Это самая обычная женская ревность…
***
Еще даже не стемнело на улице, когда я начал замечать боковым зрением мелькающие тени. Изо всех сил старался на них не реагировать, однако получалось плохо. Усилился кисло-сладкий запах, что-то начало шуршать и греметь на чердаке. А когда наступили сумерки, в дверь опять раздался страшный грохот; в это же время лампочка на секунды три ярче вспыхнула – и лопнула, разлетевшись на мелкие осколки. Хорошо, что у нас другая имелась – старая, но нужно было к машине за каким-нибудь инструментом сходить, чтоб освободить патрон от старого цоколя. Вооружились фонарями, топором, пошли на улицу вместе. Вернулись, я вырубил на всякий случай пробки, при помощи пасатижей выкрутил старый цоколь, вкрутил другую лампочку, все включил – все работало.
«Интересно, а куда вся мошкара, что здесь летала, делась? – задумался я, – Неужели передохла вся? А может, в зимнюю спячку…»
Размышления мои прервал громкий стон в районе лавки, затем снова тени, силуэты замельтешили по сторонам, вновь грохот раздался на чердаке, затем металлическая кровать заскрипела отсутствующими пружинами. Ася меня обняла со спины, я чувствовал, как она дрожала, ее буквально трясло.
Минут пять все продолжалось, потом неожиданно стало тихо как в вакууме.
– Надо стекло смести, – прошептала Ася, – И пошли в палатку – там я безопаснее себя чувствую.
«Я тоже», – признался я сам себе.
Стало действительно тихо: ни цикады, ни мыши, ни насекомые – все словно вымерли. Ася лежала у меня на груди, плакала, дрожала. Очень быстро и моя майка, и хлопчатобумажная рубашка, надетая поверх нее, пропитались ее слезами насквозь. Меня также придавила невыносимая тоска, к горлу подступил ком, я с огромным трудом сдерживался, чтоб тоже не заплакать.
Постепенно Ася стала успокаиваться, расслабляться, засыпать. Наконец, она окончательно погрузилась в сон, засопела, тихонечко постанывая иногда. И я начал проваливаться в дрему…
Я ощутил себя стоящим в центре дома. Вокруг было много людей, каждый занимался своими делами, все выглядело беспорядочно и неестественно. Откуда-то материализовался Борис. «Ну вот, – заговорил он, – Почти все. Она многое прояснит. Но ты и так все уже понял. Дело за малым. Напомню, что место обозначено нами же. Ты сам поймешь, что дальше делать. Не забудь крест. Спасибо за все. Пожалуйста, не держи на нее потом зла». Борис отвернулся, пошел в сторону лавки. Я проследовал за ним, но меня остановил курчавый молодой человек со смуглой кожей, схватил меня за плечи, начал тряски, громко спрашивая: «Ну как?! Скоро уже, да? Скоро?!..». Вырваться я не мог, хоть и попытался. Откуда-то появилась улыбающаяся Динара, в упор глядя мне в глаза, плавно последовала в мою сторону. Кучерявый смугляк продолжал меня трясти, Динара медленно приближалась, улыбка не спадала с ее губ, при этом, в карих монголоидных глазах блестели слезы; она обошла меня вокруг, я уже не мог ее видеть, так как шею словно парализовало, голова не ворочалась; однако я ощущал, что Динара приблизилась вплотную ко мне, с правой стороны; меня обдало холодом и кисло-сладким ароматом женских духо́в, в правое ухо словно задуло сквозняком, а потом туда же пронзительный ее вопль: «Сергей!..»
Глава двадцать третья
– Сергей! Что с тобой?! Проснись!.. – я очнулся от того, что Ася трясла меня и била по щекам.
– Кто… Что… Что… Стоп!.. В чем дело?! – закричал я, протестуя, толком ничего не понимая.
– Фу, ну ты меня и напугал, – вздохнула Ася, отпустив меня, – Что с тобой случилось?
Я прислушался к своему телу: болела голова, ноги, горло, ощущался легкий жар.
– А что такое? – ответил я вопросом на вопрос, вздрагивая от легкого озноба.