Ася закончила с мытьем, вышла, пошел я. Тоже долго отмокал, плескался, возможно даже больше нее времени там провел. Вылез, вытерся, оделся, выбрился, вышел.
Телевизор работал, показывал какую-то музыкальную попсовую мерзость, Ася лежала на диване, спала.
Я приблизился к ней, сел на пол у нее перед лицом и поцеловал ее в губы – она не проснулась. Посидел еще минут пятнадцать над ней, полюбовался. Затем решил все-таки разбудить.
– Ася, Ася, – слегка потряс я ее за плечо, она пошевелилась, потянулась, зевнула, села не открывая глаз, – Иди, может, в комнату, а? На кровати поспишь как человек?
– Ой, подожди, Сережа, – зевая, ответила она, приоткрыла глаза, – Сейчас я немного приду в себя, уже днем не буду спать, ночью буду…
Сварили пельменей, пообедали, я пил пиво, она вино…
Ася принесла свой блокнот, пролистала, нашла что хотела, обратилась ко мне:
– Ты значительно больше меня потратился, вот тут у меня все записано. Сейчас подобью сумму, отдам разницу.
– А дай-ка я гляну, – протянул я руку, она, ни о чем не подозревая, дала мне блокнот. Я взял его, пробежал глазами по двум столбикам «Я» и «Сергей», выдрал этот лист, порвал его на клочки, выбросил все в урну.
– Что ты творишь?! – протестовала Ася, – Как теперь я буду…
– Тихо! – прикрикнул я, – Иначе ремня дам…
Смотрели какие-то пустые фильмы, снова я исполнял роль подушки, Ася опять проливала вино на диван, я вновь боялся, что она напьется…
– Сережа, а ты не забыл, что у меня в ближайшее воскресенье день рожденья? – спросила она меня внезапно.
– Нет, не забыл, – соврал я.
«Так, а какое же это число будет? – принялся я судорожно складывать цифры в уме, – Вроде пятнадцатое. Да, точно, пятнадцатое».
– Помнишь, что ты обещал?
– Ничего не планировать на этот день? Да, помню.
– Ну и?
– Я ничего и не планирую. Как и обещал.
Ася рассмеялась, затем предложила:
– Приезжай в Минск, я отмечать пышно не планирую, но так, слегка… Ксюшу с Глебом позову, еще одну подружку, возможно… Приезжай, в общем, хорошо?
– Хорошо, приеду обязательно, – ответил я.
Потом подумал немного, предложил:
– Слушай, Ася! А на хрена нам завтра в Минск ехать? Оставайся тут, в воскресенье и поедем. Сейчас палатку принесем, прямо здесь расставим, я уже привык к твоему храпу, без него и не засну, наверное…
Ася захохотала.
– Не, Сережа! Это вряд ли. Перед Ксюшей неловко. Она и так две недели Маркиза ездит кормить почти каждый день.
– Да ладно, я пошутил…
«Да, пошутил… про палатку и про храп…»
– Кстати! Интернет ведь появился!.. – воскликнула Ася, побежала искать свой телефон, нашла, перестала существовать на час.
– Списалась с Ксюшей только что, – сообщила Ася спустя время, – Очень рада, что все закончилось. Я прямо жду не дождусь, когда увижу ее лицо, после того, как расскажу ей все-все-все, что с нами происходило.
– Я думаю, она не поверит, – предположил я, – По крайней мере, я бы точно в такое не поверил бы.
– Я, наверное, тоже, – согласилась Ася, затем спросила: – А во сколько завтра выезжаем в Минск?
– Думаю, часов в десять утра, – ответил я, – В это время трафик должен быть поменьше.
– Так, это значит, что где-то к двенадцати будем у меня дома, да?
– Так точно…
Глава двадцать пятая
Легли спать рано. Я очень долго заснуть не мог, ворочался, раз пять вставал, ходил курить. И даже когда наконец-таки мне удалось задремать под самое утро, мой мозг продолжал «трудиться», переваривая и переосмысляя все случившееся за последних несколько недель. По итогу, очнувшись от будильника в районе восьми утра, ощутил себя еще более уставшим морально и психологически, чем был с вечера.
Встал, оделся, покурил на балконе, пошел на кухню, заварил себе кофе. Услышал, как заскрипела кровать в спальне, через пять минут открылась дверь, одна, потом дверь в туалет, слив, ванная комната, шум воды… Ася пришла на кухню. По внешнему виду было понятно, что ее мучило похмелье.
– Доброе утро, – обратилась она ко мне апатично, слегка охрипшим голоском.
– Доброе, – ответил я, – Как спалось?
– Хорошо спалось. Но я все-таки зря еще и красное вино вчера допила, – призналась она, – Сейчас плоховатенько себя чувствую.
«Ты, наверное, еще не знаешь, что такое действительно «плоховатенько», – подумал я.