– Интересно, а где же та дырка в стене, в которую Анисим молился? – задалась вопросом Ася, оставив, наконец, попытки поймать сеть интернета.
– Меня тоже этот вопрос сразу заинтересовал. Но, подумал я потом, если здесь в доме какое-то из окон на восток выходит, то зачем дополнительную дырку делать? Открыл окно настежь – и молись себе, сколько душе угодно. Тем более они же тут остаться смогли, как я понял, по причине якобы отречения от веры; то есть, не совсем было бы безопасно иметь специальную дыру в стене для молитв. И больше всего меня все-таки интересует иное: я вычитал, что у дырников не было специальных помещений для богослужений, то есть, ни церквей, ни прочих культовых сооружений. Ну ты ж тоже читала, должна была обратить на эту особенность внимание.
– Ну да, что-то такое помню. Мол, рукоположенных священников не осталось, соответственно, церковь освятить некому.
«Хорошая память, молодец», – мысленно похвалил я Асю.
– Да. Так вот. Откуда же тогда у них тут церковь взялась? Значит, либо у них был рукоположенный священник, либо они были не дырники. Я в детали не вдавался, но, насколько понял, между расколом церкви и преданием раскольников анафеме, прошло больше ста лет. То есть, гонения на не принявших церковную реформу и их массовое расселение по миру, началось уже тогда, когда рукоположенных священников не могло никак остаться в числе живых, понимаешь?
– Да, конечно, – кивнула Ася, – Только я не слышала не про какую церковь здесь и не совсем понимаю, о чем ты ведешь речь.
– А, так ты, наверное, не слышала просто, – сообразил я, – Петрович говорил, что по эту сторону деревни когда-то была старообрядческая церковь. Я сразу этому не придал значения, а потом вдруг сообразил, что у безпоповцев-дырников никакой церкви быть не должно. Ну, только если они здесь поселились еще до раскола. Но тогда напрашивается вопрос: а на хрена они сюда приперлись?
– А что еще про церковь Петрович тебе рассказал? – заинтересовалась Ася.
– Да, в общем-то, ничего такого. Я у него просто спросил, почему с этой стороны деревни только один дом, а он ответил мне, что раньше здесь церковь была, но ее разобрали; часть фундамента от нее еще осталась. Да, и он сказал, что что-то интересное было связано с этой церковью, но он забыл что именно. Посоветовал у местных поспрашивать, мол, они точно знать должны.
– Интересно… – задумалась Ася, потом воскликнула, как мне показалось, с некоторым упреком в мою сторону: – Как же обидно, что я только сейчас про это узнала! Теперь я не усну из-за этого, буду всю ночь думать и гадать, что же там интересного такого было. Заинтриговал ты меня… Сегодня ж все местные старушки тут собирались, можно было у них поинтересоваться, а сейчас уже поздно, только завтра сможем.
– Ну уж извини. Я не сразу этому значение придал, только недавно сообразил…
– Да ладно, – махнула рукой Ася, – Я бы тоже сразу не обратила на это внимание: ну жила здесь религиозная община, ну была у них тут церковь… Удивительнее бы сразу показалось, если б не было здесь никакой церкви вовсе…
***
С печью я перестарался – стало очень жарко в доме. Попробовали в одном из окон приоткрыть форточку – тут же мошкара бросилась с улицы в дом, на свет и на тепло – закрыли через пять минут; а ведь мы рассчитывали, что уже конец сентября, ночи достаточно холодные, насекомые уже спят, но нет – не спалось им, гадам. Догадались открыть двери в сени – стало немного легче. Но все равно мне пришлось последовать примеру Аси и снять кофту, оголиться до футболки, обнажить тем самым свои порубленные руки. Надеялся, что при тусклом свете Ася ничего не рассмотрит, ан нет.
Я как раз за столом сидел, на одном из взятых на время у Трофимовны стульев, руки держал сверху, то подбородок себе поглаживал, то лоб тер, думал о чем-то; Ася ходила по дому, привезенные вещи перекладывала, сортировала, кое-что из одежды по вешалкам распределяла, предусмотрительно прихваченным ею же…
– А это что у тебя? – проходя мимо, бесцеремонно схватила она меня за левую руку, повернула ее вверх запястьем, рассматривая, – Хулиганил по молодости, да?
– Можно и так сказать, – смущенно произнес я, одернул руку, обе спрятал под стол.
– Не расскажешь зачем?
– Не знаю, сейчас не хочется.
– ОК, как хочешь, не буду настаивать, – произнесла Ася, принялась дальше бродить.
Мне показалось, что она обиделась – вот этот вот «ОК», впервые от нее услышанный, навел меня на эту мысль.
– Ладно, не обижайся, – обратился я к ней, – Я не то, чтобы не доверяю тебе, просто особо интересного в этом нет, все весьма банально…