Послышались далекие шаги. Деревянные удары в пол. Будто шел, сдвинувшись с места, дубовый комод.
Руслан замер с градусником во рту.
Приоткрылась дверь. Большая фигура привалилась к косяку: мертвец стоял на двух костылях. Правая нога его была в лубке, левая заканчивалась над полом, на уровне колена. Штанина была завязана в узел.
Руслан молчал.
– А я говорил, – тихо сказал Питер.
Руслан почувствовал жжение на щеке. Очень крупная мокрая слеза выкатилась из края глаза и закатилась за ухо.
– Ты жив, – сказал Питер. – Я говорил… Ты выжил.
Его голос терял звучание на каждом слоге, пока не растаял совсем. Руслан вытащил термометр изо рта. Посмотрел на ртуть: тридцать шесть и один.
– Ты ослаб. Я принесу тебе из кухни чай, бульон, масло…
– Питер, – спросил Руслан, – что с вами?
Мертвец медленно снял маску. Потом стянул с лица очки; он выглядел как персонаж фильмов ужасов. Глаз не было. На дырявых щеках проступали наружу связки.
– Мне очень стыдно, – сказал Питер. – Я думал, это несправедливо, что я умер, а ты жив. У меня были те же пятьдесят процентов.
Руслан сглотнул. Когда мертвец говорил, то, что осталось от его губ, рефлекторно подергивалось:
– Мне очень стыдно. Я набрал кое-что в шприц, подошел к тебе…
Руслану казалось, что его тело превратилось в кусок заскорузлой соли. –…И удержался, – ровным голосом закончил мертвец. – Я мог бы тебе всего этого не рассказывать, но так уж вышло, что это наш последний разговор…
– Питер?!
– Я стыжусь не того, что я сделал, а того, что не смог… – он оборвал себя. – Ты будешь жить, и ты будешь здоров. Добро пожаловать в новый мир – в мир планеты, за пару месяцев скинувшей половину населения.
– Питер…
– Да, я тебе завидую. Я просто с ума схожу от зависти. Ты будешь вспоминать меня, возможно, твои дети тоже, но это не бессмертие. Не бессмертие. – Черное лицо мертвеца изобразило что-то вроде улыбки. – Я хочу, чтобы ты знал. Я не убил тебя не потому, что хотел тебе добра. А затем, чтобы ты передал по адресу вот это.
Он шагнул вперед. Покачнулся и чуть не рухнул на костылях. В комнату вплыл запах тления.
Удерживая локтем костыль, мертвец вытащил из кармана халата пухлый бумажный конверт и положил на дальний край стола.
– Ты прав, потому что сознание и душа – не одно и то же. Где-то в аду сидит теперь моя душа, лишенная сознания, и ее даже мучить бесполезно – она не понимает, за что. А сознание уйдет вместе со мной. Через пару часов. Когда я все приготовлю.
– Питер, вы не в себе, – сказал Руслан.
– Я пережил шок, – просто ответил мертвец. – Я видел, как ты умирал и как ты выжил. У меня последняя просьба. Когда ты вернешься за перевал, узнаешь о судьбе своих родителей и как-то устроишься в этой новой жизни… Тогда найди, пожалуйста, человека, чье имя стоит на конверте. Я там написал несколько его адресов и телефонов, не знаю, какой сработает. Но найди его и передай вот эти бумаги от меня, из рук в руки… – Он помолчал. – И последнее, неприятное: я много тебе врал.
С трудом развернувшись и грохоча костылями, он заковылял к двери.
– Питер! – крикнул Руслан.
– Не ори, – сказал мертвец. – Сперва я принесу тебе пожрать. Я же обещал.
От станции Руслан шел по длинной улице, обсаженной старыми липами. Здесь еще полно было заброшенных домов, но строительные работы велись вовсю. Урчал маленький бульдозер, расчищая боковой переулок.
– Привет, имунок! – крикнул парень-рабочий лет восемнадцати, в синем комбинезоне на голое тело. – Кого ищешь?
– Дом шестнадцать, – он развернул распечатку, потершуюся на сгибах.
– Это там, – парень жизнерадостно махнулрукой. – Эй, имунок, электричка ходит?
– Ходит, – сказал Руслан.
Мама хотела поехать с ним. Но не смогла – у нее девчонки на руках.
Дом шестнадцать пришел в упадок, как и прочие, но сейчас здесь виднелись следы обновления. На звонок вышла пожилая дама, ухоженная, будто не было никакой эпидемии.
– По какому поводу? – спросила подозрительно.
– У меня письмо, – сказал Руслан. – Для профессора Питера Вазова.
– Давайте, я передам.
– Тот, кто мне дал это письмо, – сказал Руслан, – попросил из рук в руки.
Дама пожевала напомаженными губами и вышла. Руслан остался стоять на пороге. Через несколько минут вышел человек лет пятидесяти, седой, щуплый, с обаятельным подвижным лицом.
– Что же вы? Входите, входите…
– Спасибо, – Руслан неловко вытер ноги о половичок. – Вам просили передать, профессор, – и протянул запечатанный пластиковый конверт с бумажным письмом внутри.