— Привет, Поль, — попыталась улыбнуться Светлана. Получилось, судя по всему, не очень — истребитель дернулся, как будто от неожиданности. — Я так рада, что ты, наконец очнулся… — Светлана судорожно схватилась за пластиковый купол, который ограждал его от агрессивной внешней среды. — Ты не представляешь, как одиноко я себя здесь чувствую…
После этих слов Маттера выдохнул и вроде чуть-чуть успокоился. Кислородная маска закрывала его лицо, но он быстро нашел сенсорную панель, которая плавала в питательном составе рядом, и тут же набрал на ней:
"Светлана, ты не представляешь, как я сам рад! Я ведь был уверен, что умер и мы больше никогда не увидимся!"
Михайлова, против собственной воли, почувствовала, как расплывается в счастливой улыбке. То, что в последнюю минуту Поль думал о ней, грело душу.
"Давно я тут? Что случилось?"
— Произошел захват власти на корабле. Но я подавила мятеж, — Светлана ощутила гордость за то, как это сказала. Просто, без всякого самолюбования. Просто стала единственным в истории Наемником, пережившим мятеж на корабле. Чего такого-то? Да как два пальца об асфальт.
"А почему меня покалечило взрывом?" — поинтересовался в ответ Поль.
Это покоробило: парень явно не оценил, что, собственно, сделала Светлана, и она сухо ответила:
— Мой безопасник взорвал себя, чтобы уничтожить всех организаторов заговора. Ты просто попал в радиус взрыва.
В глазах Поля отразилось облегчение. Он написал:
"Я сидел в дальнем углу, мне просто повезло. Есть еще выжившие?"
— Нет, ты единственный, кто выжил в кают-компании.
Маттера тяжело вздохнул: "Много людей погибло? Это новый экипаж?" — от показал глазами на Кали.
— Погибли практически все, — ответила Светлана. — И — да, это мои новые наемники… — она замялась. — Твой контракт не аннулирован. Кали говорит, через неделю ты сможешь приступить к тренировкам…
Поль обрадованно кивнул: "Я с нетерпением жду этого момента!.. Ты будешь заходить ко мне, пока я выздоравливаю?!"
Светлана улыбнулась:
— Каждый день…
* * *
Кали поймала Давида в коридоре и потребовала:
— Первый, сколько можно бегать от меня?! Остановись!
— Я уже говорил тебе, что информация не подтверждена, сколько можно повторять?! — спокойно ответил тот.
— Ты начальник службы безопасности Наемника, и ты наш бывший командир! Ты обязан защищать и нас, и ее! — возмутилась Кали. — Так делай хоть что-нибудь!!!
— У тебя нет никаких доказательств!
— Я тебе уже три раза рассказала, что он ее соблазняет! У нее просто мозги отключаются рядом с этим…
— Двадцать пятая, ты забываешь про свободу личности!
— Да как ты не понимаешь, он же использует ее! Еще два дня, и он будет полностью здоров, выйдет из капсулы регенерации, и… все! Она доверяет ему больше, чем всем нам вместе взятым!
Давид тоже испытывал… Он не мог объяснить что — в силу того, что в его базовые принципы эмоции добавлены не были, но… Это можно было сравнить с информационным голодом при столкновении с незнакомым понятием или явлением. После отключения внешней связи он испытывал его постоянно, и то, что действия Наемника вызывают то же самое, было неожиданно. Михайлова стала отвлекаться от тренировок, много времени проводить с Полем Маттера, а ведь он его даже не допросил. Более того, она в категоричной форме отказала ему не то что в допросе — просто в разговоре с пилотом.
Это было неприятно, но ничего страшного Давид не видел. Да, он знал, что иногда у женщин(и у мужчин тоже, хотя не так часто) возникали психологические зависимости друг от друга при обмене физиологическими жидкостями(и даже без него). Сейчас нечто подобное разыгрывалось у него на глазах, и Давид даже испытывал некоторое удовлетворение от устранения информационного голода, буквально впитывая данные о поведении и Маттера, и Михайловой. Оснований для докладов Кали, буквально вопящей о том, что Поль вот-вот начнет использовать Светлану как марионетку, он пока не видел, хотя признавал, что далеко не все встречи истребителя и Наемника у него запротоколированы. Скажем, за пять дней с момента, как Маттера очнулся, он присутствовал на сорока трех их свиданиях. А Кали докладывала о шестидесяти двух.
Несмотря на кажущееся бездействие, Давид все же принял некоторые действия — скажем, приказал двум андроидам постоянно находиться в бронекомплектах, а всему личному составу выдал летальное оружие.
Мог ли он как-то воспрепятствовать влечению между Михайловой и Маттера? Маловероятно. Нет, базовая информация по женской психологии у него была, но использовать ее для соблазнения собственного командира? Это не соответствовало масштабу проблемы, ведь тогда у Наемника возникла бы другая психологическая зависимость.
— Кали, иди работай, — посоветовал он. — Это приказ.
— Хорошо, командир, — грустно ответила она.
— Оружие при тебе?
— Конечно.
— Подойди, — Давид положил указательный палец левой руки ей на подбородок. — Можешь применять без предупреждения, запрет я снял.
— Спасибо, Первый, — Кали грозно сверкнула глазами и ушла.
Давид вернулся в каюту и, положив указательный палец левой руки на терминал комма, продолжил просмотр всех камер на корабле.
* * *
Коул Деас, известный всем на "Весельчаке Пите" как Поль Маттера, был в тихом бешенстве. Четко спланированная Данилой акция не просто провалилась, а привела к полнейшему краху. Более пятидесяти отборных бойцов погибло, еще семеро — в плену, и только он каким-то чудом не просто выжил, и на свободе. Как это ни прискорбно, но чертова дура с коровьими глазками, залипшая на него с первого взгляда, надула их всех. Как и тупой, как пробка безопасник, сумевший в последний момент найти туз в рукаве. Или что это было, бомба в заднице?
Если бы он не висел в статической колбе, залитой спас-гелем, а был на давно забытом, но не менее любимом Беротте-2, он бросался бы на стены и выл с тоски. Но здесь нельзя. Андроиды, бледные и бесчувственные, постоянно находились рядом, проходили мимо, Кали то и дело проводила какие-то коррекции в составе геля, делала процедуры Михайловой и давала указания по лечению пленников. Наемница то и дело прибегала рассказать о том, какие ее подчиненные тупые и нудные, а заодно похвастаться, как только что, управляя штурмботом, завалили целую звезду андроидов. Радости-то полные штаны, аж из протезов выскакивает.
Самого Коула радовало только одно: выпустить из колбы его должны были до выхода из прыжка, а значит, не все еще потеряно. Тупая, но везучая корова снова выглянула из проема, умильно подмигнув:
— Ну что, заждался?
Коул тут же выбил на сенсорной панели: "Почему так долго?!" — думая о том, что могла бы дать хоть немного поспать.
— Ну, я же женщина, имею право опоздать хотя бы на пятнадцать минут!
"Какие пятнадцать минут! У меня тут такая скука, что я скоро буду с ней говорить!" — Маттера кивнул на Кали, и Светлана прыснула со смеху.
Двадцать пятая старательно игнорировала происходящее, в надежде, что человек потеряет бдительность.
— Она умеет!!! — воскликнула Михайлова. — Правда, Кали?
— Да, мэм!
"Да, мэм! нет, мэм! Это не умение разговаривать!"
Управлять чувствами Михайловой было элементарно, Коул читал ее как раскрытую книгу. Он был уверен — после того, как его выпустят из колбы, он залезет к ней постель в первую же ночь. А уж что делать с истосковавшейся по ласке бабенкой Диас знал с четырнадцати лет.
* * *
Светлана буквально дрожала от нетерпения. С утра они трижды приняла душ, четыре раза причесалась и даже накрасила губы. Впрочем, потом помаду стерла: слишком уж это вызывающе смотрелось. Хотя она и сама понимала: все на корабле знали, что сегодня случится между ней и Полем. Маленького черного платья не было, ну и черт с ним. В конце концов, этими протезами оно и не смотрится.