На моем столе пачка писем в одинаковых конвертах, с одинаковым обратным адресом. Мама Сергея, автора этих писем, достает прозрачную папку с фотографиями сына. Вот он — уморительный первоклассник с букетом цветов, а вот — в красивой форме духового оркестра. Невозможно поверить, что все это — один и тот же человек. В нарядной рубашке, с чистыми веселыми глазами, — и в черной робе, с настороженным взглядом совсем других, чем в детстве, глаз… Не так уж много лет прошло.
Из своих семнадцати счастлив по-настоящему он был лишь однажды, в первом классе. Потому что жил дома. Бедно, голодно, но — дома. Старшие брат и сестра воспитывались в интернате с музыкальным уклоном. К тому времени, когда Сереже настал день идти в школу, интернат был преобразован в детский дом. По сути своей мало что изменилось, разве что детей осталось меньше. Ночью в интернате шла своя жизнь, жестокая и страшная. Выбитые зубы — не самое ужасное, по мнению Сережи. Хуже всего, пожалуй, было сознание своей неполноценности, отгороженности от нормальной жизни большинства. Он не прощает матери своего детства. За порогом интерната началась другая "школа". Кражи в киосках, "за компанию". Явка с повинной. Первый суд и приговор с отсрочкой исполнения. Спустя короткое время все началось сначала. Квартирная кража на пару с приятелем. И снова явка с повинной. Накануне суда — угон грузовика. Зачем угонял? Чтобы потренироваться перед экзаменом по вождению на военкоматовских курсах. Новый суд и приговор — четыре года…
— Какое качество ты ценишь в людях?
— Верность.
— Что ты ненавидишь?
— Когда плюют в душу.
— У тебя есть принципы?
— Никогда не унижаться самому и не делать больно другим.
— А если другому сделают больно в твоем присутствии? Заступишься?
— Сразу не полезу.
— Хотел бы ты стать председателем отряда?
— Нет, такого авторитета мне не надо.
"Должность" председателя или секретаря отряда вожделенна для многих, так как дает вернейший шанс для условнодосрочного освобождения. Назначает, как правило, актив и администрация колонии. Выбор падает на того, кто выделяется жестким характером, отличается физической силой, к слову которого прислушиваются. Ясно, что в таком непростом коллективе уважают не за умение играть на скрипке и не за математические способности. Авторитет, основанный на силе, — весьма сомнительный авторитет.
Преступления, совершенные нынешними воспитанниками Можайской ВТК, не отличаются разнообразием. Кражи да угоны. Характерный штрих — почти половина колонистов имела в прошлом отсрочку исполнения приговора, меру наказания, на которую возлагались большие и гуманные надежды. Но жизнь показывает: подростки не воспринимают отсрочку как наказание. Месяц-другой после приговора они ведут себя тихо, а по-юм срываются, не думая о том, что повторное нарушение закона будет стоить им слишком дорого: неотбытый, условный срок пойдет теперь в актив.
— Передайте ребятам с отсрочкой: пусть носа из дома не кажут! — кричит мне паренек в лихо заломленной беретке из вновь прибывшего этапа.
Замполит колонии, Валерий Иванович Жуковский, показывает тетрадь дисциплинарной практики. Здесь зафиксированы все нарушения режима со стороны воспитанников и меры наказания. За изготовление режущих предметов и попытку пронести в зону;…за попытку вынести из столовой миску с картошкой;…за попытку проноса спирто-канифолевой смеси;…за то, что подвергал притеснению воспитанника 3., — лишить, лишить, лишить… Очередного свидания, ларька, передачи…
Замполит — человек незлой. Ему по-своему жаль мальчишек, "мелких пакостников", как он их называет. За преступников не считает и самой подходящей мерой наказания для них называет хорошую порку… Можно выражаться как угодно — суть одна: подростку, укравшему в магазине шоколад или угнавшему мопед, место не за колючей проволокой.
Игорю Т. оставалось две недели до освобождения. Человеку с нормальной психикой радоваться надо, и Игорь, может быть, и радовался бы. Вот только некуда было идти парню. Совсем некуда. Он пришел к замполиту со странной просьбой — оставить его в колонии. Трудный был разговор для обоих, а закончился не менее неожиданно, чем начался: Игорь положил на стол "заточку" — острую металлическую палочку — и сказал: "Жить не хотелось". "Как — не хотелось? — не выдержал замполит. — Да ты хоть однажды с девчонкой гулял? Что ты вообще в этой жизни видел?!"