После раскола партии консерваторов и отставки Пиля встал вопрос о руководстве партии, то есть той ее части, в которую входили противники отмены хлебных законов, составлявшие большую часть консервативных членов палаты общин. Получилось так, что протекционистами руководила группа из пяти человек, в которую входили Бентинк и Дизраели. В вышедшем в свет в 1978 году первом томе "Истории консервативной партии" Роберт Стюарт писал, что партии, которая намеревалась нести широкую политическую деятельность, было желательно принять определенное решение о своем лидере. "Сомнений в том, кто должен стать лидером, не было. Хотя Дизраели в 1845–1846 годах и был самым ярким оратором из числа противников Пиля, его кандидатура не котировалась. Ему еще требовалось время, чтобы доказать джентльменам-землевладельцам, что, хотя он и очень яркий, и литератор, и еврей по рождению, и не имеет земельных владений, он будет самым лучшим лидером, которого они могут иметь".
Верхушке партии импонировал Бентинк. Он был целиком свой, богатый титулованный землевладелец, упрямо-последовательный в своих убеждениях. Видные консерваторы ценили эффективность сокрушительных ударов Дизраели по Пилю, но им не совсем импонировала манера, в которой действовал Дизраели. Будучи избран в парламент в 1826 году, Бентинк очень редко заявлял о своем существовании. Его слава и известность были связаны исключительно с бегами. Однако, на удивление коллег, Бентинк буквально переродился, когда Пиль поставил в парламенте вопрос о хлебных законах. Бентинк счел это предательством и вместе с Дизраели и некоторыми другими единомышленниками повел атаку на Пиля, которая закончилась устранением Пиля и расколом партии. В результате консерваторы-протекционисты сочли, что Бентинк — идеальный член парламента, представляющий крупное землевладение, и что он заслужил их уважение и признательность.
В апреле 1846 года вопрос о лидере партии решился. Бентинк неохотно — он знал, что не подходит для этой роли, — согласился возглавить протекционистов в палате общин, пока не подыщут кого-либо другого. Одновременно было решено, что лидером партии в палате лордов будет лорд Стэнли, наследник титула графов Дерби — одного из самых богатых и политически влиятельных семейств страны. Реальным лидером партии стал Стэнли, Бентинк был как бы его заместителем по палате общин. Он согласовывал все основные вопросы со Стэнли и как должное принимал его руководство. 8 июля на одном из важных приемов Бентинк официально приветствовал Стэнли как лидера партии в обеих палатах парламента. Так в консервативной партии началась эпоха Дерби, растянувшаяся на два десятилетия. В 1851 году, после смерти отца, Стэнли унаследовал титул и стал именоваться графом Дерби.
Оппозиция со стороны консерваторов в обеих палатах была вялой, неэффективной. Правительство Рассела не испытывало серьезных неудобств по этой части. В 1855 году Гладстон писал в "Квортерли ревью": "Правительство лорда Джона Рассела вообще едва встречается с оппозицией. Время от времени консерваторы во главе с лордом Бентинком и Дизраели собираются и договариваются, как голосовать по вопросам, касающимся протекционизма. Но не существует организованного штаба политических деятелей, наблюдающего ревнивым оком за положением дел и регулярно критикующего действия правительства". Протекционисты выступали против отмены Навигационных актов, что вытекало из их отношения к свободе торговли. Стэнли считал, что не было никаких оснований для активной оппозиции правительству. Почему? Во-первых, партия была расколота и не смогла бы создать устойчивое правительство, свергнув кабинет вигов; во-вторых, вероятно, все больше и больше вызревали в ее рядах сомнения, что протекционизм — действительно лучшая экономическая политика для страны. Бентинк ворчал в адрес Стэнли, что в палате лордов процветает "прямой пилизм".
Лидерство Бентинка в палате общин закончилось в 1847 году, когда он "подорвался" на религиозном вопросе. На выборах 1847 года в парламент от лондонского Сити прошел известный банкир Лайонел Ротшильд. Ранее он не занимал свое место в парламенте, так как не мог употребить в присяге слова "по истинной христианской вере". Теперь в палату общин был внесен билль, предусматривавший для случаев вроде ротшильдовского измененный текст присяги без этих слов. Проблема была сложнее, чем данный конкретный случай, ибо длительная борьба шла также по вопросу взаимоотношений между протестантами и католиками. Бентинк всегда выступал за "еврейскую эмансипацию", поэтому Стэнли посоветовал ему при голосовании соответствующего билля проголосовать тихонько "против" и не раздражать рьяных протестантов. Но Бентинк был упрям и негибок. И когда в декабре 1847 года началось обсуждение соответствующего билля, он энергично выступил в его поддержку, "против религиозного фанатизма". Произошло то, чего опасался Стэнли. Билль был принят палатой общин, но выступление Бентинка привело к его уходу с поста лидера партии в палате общин. У. Бересфорд прислал ему от имени недовольных консерваторов письмо, в котором сообщал, что он "более не пользуется доверием партии". Бентинк был возмущен тем, как протестанты набросились на него, и тут же заявил, что уходит в отставку. Его не стали уговаривать, ибо он, ко всему прочему, еще и мешал воссоединению расколотой партии.