Г.Я. Сокольников — один из руководителей Октябрьского вооруженного восстания, впоследствии заместитель наркома иностранных дел. Л.П. Серебряков — старый большевик, секретарь ЦК РКП(б).
Приводя фрагменты из стенограммы их допроса на процессе по делу так называемого "параллельного троцкистского центра" в январе 1937 года, мы полагаем, что читатели сами почувствуют нечто неподвластное логике и здравому смыслу, абсурдность показаний о "центрах", которых никогда не существовало, о "диверсиях", которых не было, о "заговорах" с целью убить Ежова, Берию, Сталина…
ВЫШИНСКИЙ: Подсудимый Сокольников, расскажите, пожалуйста, о вашем отношении к объединенному троцкистско-зиновьевскому террористическому центру.
СОКОЛЬНИКОВ: Мне был известен состав объединенного центра, были известны террористические установки, было известно, что еще осенью 1932 года объединенный центр намечал подготовку террористических актов против Сталина и Кирова. Было известно, что Бакаеву поручена работа по сосредоточению всех связей с террористическими группами объединенного центра. Было известно, что московские террористические группы подчинены Рейнгольду.
ВЫШИНСКИЙ: Когда вы говорили с Пятаковым и Радеком по поводу вашей практической работы в параллельном центре?
СОКОЛЬНИКОВ: Моя работа в параллельном центре началась летом 1935 года. До этого она выразилась только в выполнении поручения относительно переговоров с одним дипломатическим представителем.
ВЫШИНСКИЙ: А когда вы имели разговор с этим представителем иностранного государства?
СОКОЛЬНИКОВ: Это было в середине апреля 1934 года.
ВЫШИНСКИЙ: А в 1934 году вам приходилось вести с кем-нибудь разговоры относительно пораженческой установки блока?
СОКОЛЬНИКОВ: У меня был разговор с Каменевым в начале 1934 года. В этом разговоре Каменев мне сообщил о пораженческих установках Троцкого и собственных пораженческих взглядах. Конкретным выводом из этой беседы было, между прочим, предупреждение Каменевым меня о том, что ко мне могут обратиться с запросом.
ВЫШИНСКИЙ: Кто может обратиться?
СОКОЛЬНИКОВ: Дипломатический представитель одной страны.
ВЫШИНСКИЙ: Вам говорил Каменев, с каким запросом обратятся к вам?
СОКОЛЬНИКОВ: Да, он мне говорил, что ко мне обратятся за подтверждением того, что переговоры, которые ведутся Троцким за границей, ведутся им не от своего собственного лица, а что за Троцким действительно стоит организация, представителем которой он и является.
ВЫШИНСКИЙ: Такой вопрос был обращен к вам?
СОКОЛЬНИКОВ: Да, в середине апреля, после окончания одной из официальных бесед с представителем одной страны, с которым я часто встречался по своим служебным обязанностям. Разговор произошел по окончании официальной беседы, когда переводчики вышли в соседнюю комнату. В то время когда я провожал своего собеседника к выходу, он спросил меня, известно ли мне, что Троцкий обратился с некоторыми предложениями к его правительству? Я подтвердил, что мне это известно. Он спросил далее, являются ли эти предложения серьезными. Я подтвердил и это. Он спросил, является ли это моим личным мнением. Я сказал, что это не только мое мнение, что это мнение и моих друзей.
Этот его вопрос я понял как подтверждение того, что правительство этой страны действительно получило предложение Троцкого убедиться в том, что предложения Троцкого известны организации и что право Троцкого на эти переговоры не оспаривается.
ВЫШИНСКИЙ: Какую официальную должность вы занимали тогда?
СОКОЛЬНИКОВ: Заместителя народного комиссара иностранных дел.
ВЫШИНСКИЙ: Вы передавали кому-нибудь об этой своей беседе с представителем иностранного государства?
СОКОЛЬНИКОВ: Об этой беседе я примерно через месяц разговаривал с Радеком, а потом с Пятаковым. В июле 1935 года Радек мне сообщил, что Троцкий выражал неудовольствие, что я выполнил это поручение формально, то есть подтвердил полномочия, но не подтвердил предложения по существу, не защитил их, не агитировал за них.
Летом 1935 года, несколько месяцев спустя после арестов зиновьевцев и части троцкистов, я, зная, что я выделен в параллельный центр, считал, что я обязан связаться с его членами.
Я обратился первоначально не к Пятакову, а приблизительно недели за три или за месяц я встретился с Радеком.
Вопросы, которые мы обсуждали с Радеком, были вопросы выполнения террористических установок и вопросы организационного порядка в этой связи. Затем мы обсуждали и некоторые программные вопросы.