— А за пощечину ты мне должна компенсацию: поцелуй — как минимум и ночь любви — как максимум…
— Как максимум, могу дать тебе еще сейчас и по носу, — уже даже не угрожаю, а намерена это сделать, — отпусти руку!
Но он упорно меня держит:
— Ты столько энергии тратишь на злость, лучше бы направила ее в мирное русло…
Резко дергает меня на себя, сжимает в объятьях и начинает целовать. Я уже хорошо знаю, что тут сопротивляться бесполезно. Не помогут мои трепыхания! И полностью отдаюсь его губам. У каждого есть свои маленькие слабости. И моя… не такая уж маленькая — это Мэтью Лавлесс.
Отпускает меня наконец:
— Ну вот теперь еще одна бессонная ночь мне гарантирована! Не звони мне, я сам позвоню!
Честно, даже не собиралась ему звонить…
Возвращаюсь к родным.
— Гляжу, вы хорошо попрощались, — Эй Джей намекает на мой румянец!
— А ты, оказывается, Лиззи не такая святая, как я думал: тайно встречаешься со взрослым мужиком, да еще и жить с ним собираешься. Может вы еще…
— Алекс! — его одергивает бабушка.
Спасибо, дорогая, меня и так вся эта ситуация выбила из колеи и без дурацких комментариев.
Телефонный звонок! Это Вал звонит:
— С Днем рождения, Лиза, извини, что не приедем сегодня, надеюсь наш отпрыск тебе довез подарок?
— Да, спасибо большое!
— Собственно, чего я звоню: завтра к десяти тебе надо быть в «Айскра Паблишинг». Наш новый главный редактор хочет провести с тобой финальное собеседование. Это формальность, но все же… Тебе все-таки на него работать. Пожалуйста, не опаздывай! Я решила тебе сообщить лично, а не через секретаря! Письмо с приглашением уже на твоем мейле.
— Новый редактор, а кто?
— Лиз, не торопи события, завтра и посмотришь… — Вал положила трубку.
Да уж, судя по голосу Вал, это явно не дядя Майкл… Ну что ж, Лиза, пора выйти из зоны комфорта.
— Что там, Лизочка? — спрашивает бабушка.
— Завтра пойду устраиваться на работу, бабушка!
Она подходит и обнимает меня за плечи:
— Вот смотри, Лиз, как все изменилось, у тебя будет новая работа, появился молодой человек и скоро начнётся совершенно другая жизнь…
— Ну насчет молодого человека, бабушка, я б не торопилась, он, как бы тебе так объяснить, на испытательном сроке…
— Да вижу я все, уже не первый год живу на свете…
— Что все?
Бабушка хитро улыбается, но на вопрос не отвечает.
— Пойду хоть посмотрю, что мне подарили, — под этим предлогом ретируюсь в свою комнату.
Сначала открываю ту самую маленькую красную коробочку от Мэтта. Не кольцо! Ну и слава Богу! Какая милая вещь! Ну вот может же, когда хочет. Изящная подвеска на цепочке в виде птички. Примеряю вещицу. Металл приятно ложится на мою шею. Я двумя пальцами потираю маленькую птичку и почему-то (вот правда:) с чего бы это?) думаю про него. Про его глаза, губы, плечи… Лиза, остановись, сейчас тебе нужна холодная голова, а он тебя сбивает с толку. Я себя могу заставить не думать о нем, но тело же не обманешь. При каждой невольной мысли и воспоминании обо всем произошедшем за последние три дня по моему позвоночнику проходит электрический ток, низ живота сводит болезненным спазмом, коленки начинают усиленно дрожать. Может я просто банально заболела?
Отвлекаюсь и начинаю разбирать дальше свои подарки: куча новой косметики от Вил, новый смартфон от дяди Майкла, и, вуаля, огромная коробка от Эй Джея, Вал и Джесс — в ней оказывается новая сумка, туфли и ноут. А что это там от бабушки, тоже коробка, и тоже явно с ювелирным украшением. И вот как раз в ней — кольцо… Я сразу узнаю обручальное кольцо своей мамы, она носила его до самой смерти. Бабушка, ну зачем?
Слышу шум и драку из комнат двойнят и откладываю свои подарки.
— Что у вас тут происходит?
— Ник пытается запихнуть хомяка, в клетку с Твитти, — жалуется Майя.
— Ник, не надо этого делать, ну что ты как маленький…
— Ну а чего, — искренне удивляется брат, — они не могут подружиться?
— Они могут дружить — и каждый в своей клетке! И вообще это моя канарейка, заберу ее в свою комнату… — смотрю на разочарованные лица детей, — ну по крайней мере сегодня.
Демонстративно тащу клетку, не слушая протестов. Пусть со своим хомяком разбираются! А ты, моя Твитти, пойдешь к своей законной хозяйке.
Вот же дурак, как же можно было подарить живую птицу? Я так понимаю, Мэтт, ты еще и не на такое способен.
— Милая птичка, — Эй Джей входит в комнату, — и тут тоже, — указывает на мой кулон. Это твой бой-фрэнд подарил?
Я предпочитаю промолчать, чтобы снова не начинать всю эту историю.
— Лиззи, я прям не могу прийти в себя, ну ладно ты перед бабушкой и Вил промолчала, но мне-то могла сказать?
— Тут не о чем рассказывать…
— Он вообще кто? И где ты его откопала?
— Эй Джей, знаешь, на твои вопросы ответит Гугл, а я сейчас очень устала, меня завтра ждет очень непростой день и…
— Тогда хоть фамилию скажи…
— Лавлесс.
— Лавлесс? Подожди, он — случайно не писатель Мэтью Эверетт Лавлесс? Просто не очень много людей с такой диковинной фамилией.
— Гугл тебе в помощь, Эй Джей.
Он тут же утыкается в телефон:
— Точно он, Лиззи, ну ты даешь! — протягивает мне мобильный с фото улыбающейся физиономии Мэтта на экране.
— Я когда своим родительницам расскажу, они вообще будут под столом! Наша крошка Лиззи и живой писатель… А ты видела, что тут полно его фоток с разными бабами, с которыми он встречался до тебя?
— Алекс, — пытаюсь быть убедительной, — вот болтать как раз и не надо. А то, что там есть в сети, пусть там и остается. Вот тебе ключи от квартиры, как и обещала, а ты мне обещай не трепать языком на право и налево.
— Это похоже на подкуп!
— Это похоже на здоровый обмен, — толкаю его в плечо.
Он вплотную ко мне подходит:
— А у вас уже было ЭТО?
— Алекс! — вот не ненавижу себя и начинаю краснеть.
- Ага, — хитро щурится — можешь не отвечать!
Вот еще дал Бог братца с его расспросами! И все ему надо знать. Только и думает про ЭТО.
— Давай уже вали! — выталкиваю его из своей комнаты.
Смотрю на птичку в клетке:
— Ты такая красивая, маленькая! Не бойся! Я не позволю этим двоим к тебе хомяка запихнуть, никому не позволю тебя обижать!
Что-то, ты Лиза, уже совсем! С птицами разговариваешь. Скоро на неодушевлённые предметы перейдешь. Задурили тебе голову всякой фигней.
Через пару часов готовлюсь ко сну, в свой первый рабочий день не хочется выглядеть уставшей. И только ныряю под одеяло, раздается звонок:
— Птичка, ты успокоилась уже? — ироничный тон Мэтта меня уже выводит из себя.
— Да какая разница? На тебя все равно ничего не действует…
— Ты имеешь в виду гипноз?
— Я имею в виду, что ты уже достал меня своими приставаниями.
— Это я только разогреваюсь, птичка!
— Я даже боюсь предположить, что будет дальше… По-моему, после сегодняшней выходки, планка твоего идиотизма задрана уж очень высоко! Тебе уже себя, Мэтт Лавлесс, не переплюнуть!
— Я тебя еще удивлю, птичка…
— Это обещание или угроза?
— Это факт.
— Мэтт, я устала и очень хочу лечь пораньше…
— Так ты в постели?
— Ты меня вообще слушаешь?
— И что на тебе сейчас?
— Телогрейка и валенки, — выпаливаю, не задумавшись, — да ты не просто опасный больной, ты реальная угроза всему человечеству.
Он вроде не слышит мой последней фразы:
— У вас так холодно, что ты вырядилась на ночь в телогрейку?
— Мэтт, хватит!!! Давай прекратим этот абсурдный диалог. Ну зачем это все нужно? Чего ты добиваешься?
— Вот просто хочу тебя, птичка, и все — его голос становится более серьезным.
— Ты же сам сказал, что я — очередная любовница… С чего такая перемена?
— Просто на город опускается ночь, и я уже не в силах справляться со своими желаниями, — опять включает клоуна.
— Это уже переходит все границы здравого смысла и, думаю, говорить с тобой бесполезно, пока, Мэтт, — нажимаю «Отбой».