— Мэтт, не сейчас же! — снова она пытается меня остановить.
Но ее протест меня ещё больше раззадоривает! В полумраке, под пледом мои манипуляции останутся незамеченными для окружающих, только для нас двоих.
— Расслабься и получи удовольствие! — погружаю пальцы, массируя клитор.
— Это неправильно, тут сейчас, — и уже через минуту я чувствую рваное дыхание на моём плече.
Она сама подаётся навстречу мне, ее мышцы сжимают мои пальцы, ещё пару движений и она издает полустон-полувсхлип. И утыкается носом в мое плечо:
— Мэтт, ты очень опасен…
— Если будешь так говорить, я могу все повторить заново!
44. Пробуждение
Лиза
Я практически признаюсь ему в своей любви, и что делает Мэтт! Он целует меня и начинает жёстко приставать. И ненавижу себя, я поддалась искушению, пошла у него на поводу, отдалась вся и тут. Я дала его пальцам взять меня прямо в повозке без намека на стыд.
Скоро секс в публичных местах будет для меня безусловным табу. Ещё немного! Иначе бы будем кидаться друг на друга, несмотря на окружающих. Как дикие животные…
Я слишком поддалась и он добился моей покорности!
Теряю рассудок! Растворяюсь!
Мои колготки испорчены! Я помню, как мой папа еще при жизни подарил маме чулочную фабрику! Видимо неспроста… Колготки так просто не рвутся.
Мэтту вот же нравится все срывать, он не может себя контролировать и испортил мне уже кучу одежды. Это темперамент? Или может желание
разрушать?
Мы на высокой ноте завершаем нашу прогулку в парке. Множественные поцелуи вихрем переносят нас в квартиру Мэтта!
Нет, мне нельзя сегодня оставаться на ночь, хоть и очень хочется!
— Я — в душ! — пытаюсь прикрыть дверь…
— Я с тобой!
— Нет, Мэтт, я сейчас адски устала, даже не понимаю, что со мной. Мозг просто отключается. И да, я тебя очень хочу, но боюсь тебе придется заняться любовью с безжизненным телом.
— Нет, ну так не пойдет, стоило сказать тебе, как тебя люблю и пошло-поехало. Тебе не понравилось наше приключение в Центральном парке?
— Все было прекрасно, просто я уже с ног валюсь! Если хочешь со мной, сможешь рассчитывать только на мытьё и сон, раз уж я остаюсь у тебя!
— Я очень хочу, чтобы ты осталась, но по твоей милости вот он, — указывает на свой стояк, — сведёт меня с ума!
— Мэтт, ты уже большой мальчик, неужели ты позволишь члену управлять своими мозгами?
— Любимая, если бы ты не была такой желанной, — он обнимает меня за талию, привлекая к себе.
Мне кажется потолок кружится, сбивая меня с ног. Мэтью замечает мое полусознательное состояние:
— Птичка, да ты бледнее смерти! Пойдем донесу тебя до ванной, искупаю и уложу! Обещаю не приставать. Он берет меня на руки и укладывает на диван, а сам идет в ванную и набирает воду:
— Лиза, тебе ванну с солью или пеной, — спрашивает он.
— Все равно, дорогой!
— А хочешь, я и бабушке твоей сам позвоню, чтоб не волновалась?
— Ну что ты? Я сама после ванны ее наберу.
Когда вода набралась, Мэтт снова на руках вносит меня в ванну. Усаживает на борт и начинает раздевать. Бережно, как больного ребенка, чтобы не причинить боль! Потом абсолютно обнаженную так же заботливо укладывает в ароматную ванну. Мое тело расслабляется и я с силой держусь за бортики, чтобы не погрузиться под воду с головой.
Он присаживается на пол возле борта и гладит меня по голове:
— Умаялась, моя любимая птичка! Ты у меня такая хрупкая!
— Нет, Мэтт, все хорошо, просто слабость не более, и думаю уже утром сможем продолжить перед работой.
— Бог с тобой, Лиза, я же не насильник, брать тебя силой и когда тебе плохо! Только тогда, когда ты будешь готова!
— Спасибо, я уже совсем скоро буду..
Мэтт, берет мочалку, наносит ароматный гель и начинает массировать мою шею, спускаясь на спину. Далее переходит на плечи и грудь. По телу проносится волна возбуждения, но усталость сильнее.
Мэтт продолжает свой путь с мочалкой и доходит до ушибленной ноги… Легко втирает пену.
А потом прямо в одежде погружается ко мне, обвивая мою талию.
— Отсюда, моя рыбка, я смогу лучше видеть твое состояние!
Он садится и кладет меня спиной к себе, моя голова на его груди. Я абсолютно голая под водой, а он одет. Неравные условия. Он продолжает гладить мои мокрые волосы. Это момент истиной близости.
Когда вода немного остывает, Мэтт все ещё сжимает мое тело в объятьях.
Он быстро вылазит, с его одежды течет вода, но он этого как будто не замечает. Берёт на руки! Заворачивает в полотенце и несет в свою постель. Укладывает и целует мое ушко.
— Сейчас только сброшу одежду и составлю тебе компанию, бабушку набери.
Я набираю знакомый номер:
— Бабушка, привет, только не волнуйся, я сегодня не приду ночевать!
— Лиза, а может хватит? — она не в духе, — дай трубку Матвею!
Благо он уже выходит из ванной. Вокруг его бедер полотенце.
— Бабушка хочет поговорить с тобой, — передаю трубку.
Не знаю, что она ему говорит, но он отчётливо и громко произносит:
— Я понимаю! Конечно, люблю сильно! Хорошо, прослежу!
— Лиза, живо спать! На тебе лица нет, надо отдыхать, — он сбрасывает полотенце и прижимает мое тело к себе под одеялом.
Утро вечера мудренее!
Тело наливается покоем, его окутывает ночная нега! Я проваливаюсь в тяжёлый сон рядом с любимым! Он не выпускает меня, оградив сейчас от всего мира.
Я вижу сон: Эдемский сад, утопающий в зелени, мы с Мэттом, как нынче ночью обнаженные, лежим на мягкой траве, тянемся друг к другу, сливаемся в поцелуе — диком и страстном, наши тела все ближе, а он во мне все глубже! Осознаю, что сон медленно перетекает в реальность. Я буквально насаживаюсь на каменный член Мэтта в безудержном порыве и не понимаю, как грань между моим сном и явью исчезла. Это транс, из которого не выйти. Я не могу остановиться, крик вырывающийся из сжимаемой им груди, окончательно возвращает в настоящее.
— Боже, птичка, — Мэтт задыхается, — это было… фантастично и неожиданно. Такого чудесного пробуждения и желать не смел.
Brian McFadden — Demons
45. Ценное замечание
Мэтью
Теплая вода обнимает, забирает тревогу. В своей голове я как киноплёнку проматываю события минувшего дня. Она здесь со мной. Моя! Хозяйка бумажного замка, повелительница драконов и владычица каменных сердец.
При тусклом освещении ванной комнаты она напоминает уставшую русалку на мелководье. Ее глаза прикрыты, нежная кожа бледна. Она лежит на мне спиной, ее голова в районе моего сердца. Не хочу беспокоить уставшую любимую гулким перебором моих внутренних струн.
Между тем вода становится прохладной и мы должны покинуть нашу зыбкую колыбель.
Она уже под одеялом, моя манящая птичка, а мне не терпится избавиться от мокрой одежды и разделить с ней ложе. Нет, я не трону ее с похотливым намерением, я укрою ее собой, спрячу только для себя.
Выхожу из ванной и она передаёт трубку. Ее бабушка:
— Матвей, твою ж мать. — я не ожидал такого обращения и невольно вздрагиваю, — что у вас снова происходит? Вы что уже окончательно друг на друге помещались? Ты и меня пойми, я за Лизу беспокоюсь…
— Я понимаю, — киваю невидимому абоненту.
— Ты хоть любишь ее, если задумал играть — не смей!
— Конечно, люблю сильно.
— Ну да ты ж уже говорил. Ладно она молодая, а ты? Голову там не теряйте и проследи, чтобы она выспалась и поела перед работой!
— Я прослежу!
Вот как раз по поводу дать ей выспаться — не по адресу совсем. Я, так сказать, спонсор ее бессонных ночей.
Не сегодня, на красивом личике птички нет ни кровинки, от чего такая бледность и усталость? Только бы не заболела… Или ещё хуже… Гоню прочь страшные образы… Нет, Мэтт, не надумывай! Никто и ничто сейчас не заберёт ее у тебя… Сожми ее крепче, держи сильней.
Уже под утро, сквозь сон ощущаю, как птичка ёрзает, сминая под собой простынь. Зазывно закидывая ногу на моё бедро, постанывая при этом. Что ей снится? Не знаю, только чувствую как моментально мой член наливается от возбуждения. Ее твердые соски касаются моей груди, обжигая, почти царапая кожу. Она держится за мои плечи, сама без моей помощи с закрытыми глазами с силой насаживается на меня. Отчего мне хочется взвыть волком. Она двигается быстро, я едва спросонья за ней поспеваю. Видно, что ее тяготит желание быстрее освободиться. Толчок, ещё немного! Она задыхается, пока я заканчиваю начатое ею же. Практически пожираю ее шею и взрываюсь в ней.