– Это дело ваше и паррокии Сент Жулии де Лория. Путь Камино идет по вашим землям. Других земель в грамоте короля нет. – Ответил вигье Андорры ла Велья.
– Может ли Андорра ла Велья, закрыть путь Камино?– продолжил староста.
– Наши права вольных людей подтвердил император. Вольные люди не откажут в помощи страждущим путникам. Вольный человек неволить не может!– ответил вигье Андорры ла Велья.
– Значит, вольные люди Андорры согласны с тем, что король даровал нам титул виконства?– спросил староста.
– По закону каждый вигье скажет волю своей паррокии, тут, при всех, и, если он ошибётся, то будет изгнан,– ответил вигье Андорра ла Велья.
Первым ответил вигье Сант Жулия де Лория,
– Да,– и в знак доброй своей воли принёс ей зелёную ветку сосны.
–Да, – ответили другие вигье, и каждый принёс ей в дар по веточке.
–Да, – ответил падре Гильем Арно де Монтеферьер и осенил её крестным знамением, а еще в знак восхищения её смелостью и красотой подарил ей красивый синий цветок, названия которого, она так и не узнала.
Эля стояла не зная, что делать дальше ей еще никогда не приходилась принимать клятву верности от своих подданных. Да и было ли это клятвой верности, она не могла понять, по виду это действо скорее напоминало какое-то судилище, где возможно судили её.
Над площадью опять повисла тишина. Вигье тоже не знали, что делать дальше. После таких ответов, как правило, епископ предлагал поцеловать своим подданным вольным людям, в знак верности перстень, но он же лицо духовное, а тут девочка. Может поцелуй её перстня оскорбит её и нанесёт урон её чистоте и невинности? Как она потом опозоренная выйдет замуж? Все замолчали, обдумывая выход из этой неприятности. Потому, что никто из вольных жителей принципата, своим неприличным поцелуем, не хотел ломать судьбу такой красивой правительнице.
Прервать тишину, и тем самым взять всю ответственность на себя, решился посланник епископа Падре Гильем Арно де Монтеферьер. Он с поклоном обратился к виконтессе,
–Желает ли сиятельная госпожа принести клятву верности своим подданным, – свободным людям?
Может любой другой рыцарь или барон, задумался над словами клирика, который предлагал ему, служить своим подданным на равных правах, исключая обязательные повинности в пользу синьора, но Виконтесса, еще не обученная жизнью к ложным клятвам, сказала, что лежало у неё на сердце.
– Я Элеонора Констанция Екатерина де Трасьерра-Тьеррас-де-Гранадилья, дочь Альфонсо VIII короля Кастилии, дама д. Альбре, Виконтесса Ордино и Сент Жулии де Лория, клянусь служить вольным людям паррокий Ордино и Сент Жулии де Лория с благодарностью за их христианские добродетели, так же как они будут служить мне.
Произнеся эти слова, она положила руку на библию и осенила себя крестным знамением.
–Мы согласны считать тебя нашей виконтессой и принять на себя обязанности подобающие виконству, определенные Богом, исполняемые королём и тобой, – ответили вигье Ордино и Сент Жулии де Лория на клятву своей владетельной госпожи. Ответили в унисон вигье, так же положив руки на библию и осеняя слова, своей клятвы крестным знамением, в знак честности своих слов. После слов вигье, все присутствующие граждане Андорры осенили себя крёстным знамением и прочитали краткую благодарственную молитву, как их учил в проповедях священник.
Сам же священник Эль Серрата, еще Минут пять, после клятвы, молча, сосредоточенно что-то скрипел пером на листке пергамента. Ему никто старался не мешать так как он еще исполнял обязанности секретаря общины, и вел всю летопись и делопроизводство своего прихода. Вот и сейчас он был занят тем, что составлял договорную грамоту между Виконтессой и её подданными.
Как только последнее,– Аминь, было поставлено на листе пергамента, он разжёг свечку из красного воска. Ловко, несмотря на ветер, капнул воск точно на ту часть документа, где находились подписи высоких договаривающих сторон, не задев ни преамбулы, ни основного текста. Затем он приложил свою церковно-приходскую печать на красную восковую кляксу и быстро повторил операцию, поставив кляксу для печати представителя епископа. Представитель епископа картинно приложил перстень с арагонским крестом. Но поистине высочайшее мастерство, в подготовке документа, священник проявил тогда, когда подготовил пять мест для приложения печатей представителей остальных пяти паррокий. Вигье чинно, как и подобает народным представителям, несущим всю тягость ярма государственного устроения приложили каждый по печати. Подданные поклоном попросили сделать тоже и свою госпожу, но у неё не оказалось печати. Опять возникло некоторое замешательство. Пронёсся шепот,