Её прибытие пришлось, как нельзя кстати, король остро нуждался в своих людях на местах. Буквально в день её появления при дворе заканчивалось дело графа Тибо шампанского, – трубадура. Суть его, как такового состояла, прежде всего, в том, что вассалы графа, – бароны принесли ему оммаж в виде копий и мечей. После чего выгнали его лесничих и его кастелянов с территории графства. Граф, естественно, укротить своих подданных сам не мог, ибо это были вооружённые подданные, и он зависел от них больше, нежели они от него. Вследствие чего он и вынужден был просить помощи верховного своего сюзерена – короля. Король, вернее королева мать не отказала своему верному вассалу, рыцарю и родственнику. (Королева мать Бланка, будучи старше Тибо шампанского на тринадцать лет, доводилась ему двоюродной тетей.) Ей нравились стихи племянника, которые он посвятил ей, еще при жизни её мужа Людовика VII Льва, не убоявшись гнева живого мужа.
«Вот я решился у нее спросить
Довольно нежно и довольно прямо,
За что теперь я удостоен
Совсем другого взгляда.
В ответ она мне с ходу
Твердит, начав смеяться:
Я не могу вас слушать,
О, сколько ж можно петь.
Ко мне подходит ближе, и я молю:
– О, сжальтесь. –
Она в ответ с улыбкой,
Смахнув слезу, мне шепчет:
– Не говорите, сударь, об этом никому…»
Впрочем, эта помеха вскоре была устранена, король помер в 1226г., как говорили не без участия верного рыцаря, его верной жены Бланки,– Тибальда (Тибо) шампанского. Впрочем, это сплетни, граф нежно любил её и всегда оберегал её, и её сына от баронской вольницы, и императора. Бланка помнила добро, особенно тогда, когда это добро помогало увеличить земельный фонд казны государства и особенно домен короля, то есть её сына. По её настоятельной просьбе сын дал графу войско, и мятеж был благополучно подавлен. Никто из зачинщиков не был казнён, и ни одно поместье или замок не был разграблен, ибо так повелел всемилостивейший король. Бароны, пользуясь безграничной милостью короля, выпросили себе прощенье и были прощены, даже более того, король разрешил им принести клятву верности и ему, чтобы он мог всегда защитить их от произвола графов шампанских, что бароны с радостью и сделали. До их светлых голов только через полгода дошло, что принеся клятву королю, они стали его подданными и стали жить по его законам, распрощавшись с половиной своих привилегий. Но было уже слишком поздно, во всех замках Тибо шампанского стояли королевские гарнизоны. Осталось только решить проблему с легитимизацией управления новой королевской территорией. Дело немного осложнялось тем, что помимо графа Тибо на эту землю претендовала его кузина королева Кипра, которой не хотелось быть лишенной наследства. Она попросила 40 тысяч ливров отступного, что король ей и дал. Он, ведь как верховный сюзерен по закону и так ей должен был отдать приданое, либо деньгами, либо землёй. Король выбрал деньги. Теперь Тибо должен был не кузине, а королю, так как средства кузине по закону и по совести должен был выделить он, а не король. Тибо этого не сделал, посчитав, что Крит далеко и крестоносцам и так там хорошо возле гроба Господня. Да, Крит был далеко, и королева не могла вернуть своё приданое, но король близко и королевские войска стоят в его замках, и от желания графа, отдавать долг или не отдавать, мало, что зависело. Так как это всегда бывает с честными и благочестивыми людьми, король обогатился взяв, по закону, под свою руку графства Блуа, Шарт, Сансерр и виконство Шатоден, а в замках Брей и Монтеро, он оставил свои гарнизоны.
Если с графствами было более и, или менее ясно, кого ставить во главе их, то с замками не очень. Так как графство это земля, а земля это урожай и еда, а замок это укрепление без земли и естественно без еды. И, что бы замок исполнял свое предназначение, представителя власти короля на данной территории, ему, – замку, нужен был управитель, который смог бы окрестных синьоров обязать нести продуктовую повинность в пользу короля и обеспечить замок провиантом. Снабжать королевские гарнизоны провиантом, естественно лучше, без угрозы применения военной силы. Идеально было бы основать в замках аббатства, но чрезмерное увеличение церковного, не облагаемого налогами, земельного клина, в центре королевских владений, не совсем подходило набожному королю. В этой обстановке появление бедной, но уже известной родственницы было подобно манне небесной. Король своим именным указом обязал вассалов замка Брей беречь хранительницу Камино, взамен он милостиво разрешал им отправиться в паломничество к гробу святого Якова в любое время. И это действительно королевская милость, ибо крестьян не отпускали во время работ порой даже в церковь, а рыцарь не мог уйти с военной службы. И если кто вдруг занемогал от грехов, то не мог в это время, идти за спасением к гробу святого Якова. Теперь же, после королевской милости, любой болезный мог спастись, если не телом то душой, уйдя в паломничество либо с работ, либо со службы.