–Бока-то болят или как?
–Счас они у тебя болеть будут, – ответил Васька.
– И, скорее всего, долго,– поддержал друга Лёха.
Вопрошавший, лишь мельком взглянув на крепкие полные сил и воли к жизни фигуры друзей, спросил вновь, не меняя ехидного тона,
– Морды будем в святом храме бить или на улицу выйдем?
Друзья переглянулись, в храме морды бить невозможно, а на улицу сейчас идти было нельзя. Слишком много ранее обиженных ими граждан Великого Новгорода, сейчас молились в церкви.
Три дня назад они, на княжьем дворе, после утренней службы, решили обсудить притчу об Иове. Спорили до хрипоты и крику, пока люди княжей сотни, конюх Константин да пекарь Василий, не попросили их вон со двора. Друзья долго спорить не стали и вскоре ушли. А конюх и пекарь сразу, побежали к князю с жалобой на увечья. Продолжая спорить, друзья дошли до Торга, где увидели только, что привезённые бочки с пивом. Когда друзья стали снимать пробу с вновь сваренного пива, спор об Иове многострадальном постепенно как то сошел на нет. Друзья, между пробами, стали обсуждать какое пиво, тёмное или светлое наиболее прилично пить в это время дня? Потом, для сравнения вкусовых особенностей темного и светлого сортов пива они пошли снимать пробу у другого торговца. Потом на Торгу Лёха повздорил с ониполовцами – он обозвал их дурнями, там же и подрался с ними, и был сброшен в Волхов с моста. В то время пока ониполовцы, в количестве пяти человек, били одного Лёху, друзья вдруг возобновили спор об Иове, и не пришли к нему на помощь. Духовный спор, двух знатоков святого писания, неожиданно закончился тем, что Васька сел, на землю изображая из себя покаяние прокаженного Иова, а друг его пошёл на двор к немцам нести слово божье схизматикам. Про Лёху плывущего вниз по Волхову среди мелких льдинок, друзья забыли.
Поэтому велика была вероятность того, что, к примеру, ониполовцы сегодня получив прощение и освободив душу от грехов, увидя друзей, вдруг вспомнят старые обиды и навалятся всей толпой. Убить то не убьют, но бока намнут, а это всё-таки обидно.
–Не для драки шли мы сюда,– сказал, взвесивший все за и против драки, Васька, – чего звал?
–По делу звал. Но для начала пойдём наверх там место есть, где сесть можно и закусить. Вы ведь не пустые короба носите, да и виделись мы давно, – ответил чернец.
–Да!!! Три дня великий срок. Шишка на лбу Коськи конюха и та еще не зажила. Пекарь княжий тоже ещё хромает. Или как? – спросил ехидно Лёха.
–Ты Леша сам то, в следующий раз, тоже поменьше мёда пей, а то простудишься, не лето ведь в Волхове купаться, – сказал церковнослужитель.
– Я и не хотел, ониполовцы заставили, их пятеро я один. А вы где были? Ну да конечно, вы книжки читали богоугодные, а нехристи, вроде меня, вам благочестивым людям должны вино и мёд нести, что бы у вас от споров в глотках не пересохло и мозги не высохли, – с обидой высказал наболевшее Лёха.
–Ладно, чего, пойдём, пока зовут, а то этот чернец опять всё выпьет без закуски, и опять пойдет на Готский двор схизматиков в лоно Православной церкви возвращать, – сказал Васька, намекая на душеную слабость их друга и на происшествие трехдневной давности.
Друзья.
Пока друзья поднимаются на полати, есть время рассказать о них подробнее. Из предыдущего изложения пытливый читатель мог: вынести предположение о том, что друзья имели довольно напряжённые отношения с гражданами Великого Новгорода, и объяснить данное предположение, пытливый читатель, мог тем, что наши герои не принадлежали к числу граждан Великого Новгорода. Действительно в приведённом выше тексте наши друзья ни разу не были упомянуты как принадлежавшие, к какому-либо концу, какой-либо улице, или усадьбе Великого Новгорода. Из этого факта следует утверждение, что ни один из них не был коренным горожанином.
И это была правда!
Вот Васька Беспалый, он же Василий Валентинович Колмовчанин по прозванию Беспалый, он род имел древний и буйный.
Полулегендарные, устные источники гласят, что лет триста назад, где-то между 6370 и 6374г.г. от сотворения мира, и соотвественно между 862 и 866 гг. от Рождества Христова за два поприща от Словенского холма, вниз по течению Волхова на холме, что на левом берегу реки появилась избушка, крытая тесом. Потом появились: двор с живностью, три сарая и баня. В год смерти Рюрика то есть в 6387г. и соотвественно в 879г. все указанные строения были обнесены высоким забором с одними въездными воротами, украшенными затейливой резьбой. За забором угадывалось движение живности , слышалось глухое мычание, а вскоре раздался и звонкий детский крик.