Эля в одежде послушницы, которая ей так шла, промолвила,
– Как скажите, только давайте соберемся сегодня вечером.
– Хорошо, пошлю сейчас к епископу, ему накажу, что бы стряпчего с собой привел.
Монастырь находился на особом – благоприятном положении, так как сам перешел под руку Папы римского со всеми своими угодьями. В благодарность за это папа римский наказал епископу города Кагор поставить аббатство на особое положение и даровать ему привилегии. Одной из привилегий было возможность требовать присутствия Кагорского епископа в аббатстве по желанию аббатисы. Это очень важная привилегия, так как епископ по совместительству занимал пост графа Кагора, то есть светского управителя графства, и он обязан был обеспечивать правовое регулирование жизни своих подданных. Его подданные, за исполнение епископом обязанности правого регулирования их жизни, платили епископу пеню и не малую. Но в те времена существовала правовая норма ограничивающая правоприменительную практику епископа. Откуда она взялась, никто не помнил, как сказано в Анналах пришла с «обычным правом». Этот праворегламентирующий тезис в устной форме звучал примерно так, «Исполнять божий суд надлежит в освещенных стенах». Вне стен Епископ не мог ни вершить суд, ни творить расправу, дух закона не позволял. (Если бы это была норма письменного права, то автор бы написал, – «согласно букве закона»). К примеру, на городской площади, можно было проводить судебные заседания, и свершать казни, так как все равно внутри стен, а вот в поле нельзя,– стен нет. Поэтому для проведения законного процесса неважно какого уголовного или гражданского необходимо было епископу находиться в доме или сооружении. Конечно, за право пребывания в четырёх стенах для исполнения своих обязанностей вне городских стен, епископ должен был платить пеню. Пеня шла в карман владельцев здания или сооружения, где епископ располагался на время исполнения судебных обязанностей. Безусловно, если аббатиса требовала епископа в монастырь на 10 дней, то и суд переезжал в монастырь на 10 дней. В этом случае, пеня от судебной деятельности шла в монастырскую казну, точнее де-юре в папскую, а де-факто в монастырскую. Тут надо добавить, что в случае, когда суд проходил вне стен города, он обходился как истцам, так и ответчикам дешевле, так как не надо было платить завышенную цену за проезд, на суд, сначала через городские ворота, потом епископские, ну и за выезд так же. По этой причине многие селяне просили аббатису вызвать графа в монастырь, к примеру, для оформления гражданских дел по имущественному письменному праву. Кагорцы вот уже более ста лет не доверяли праву «по обычаю», и все сделки старались записать.
Когда до вечерней службы оставалось еще несколько часов, в трапезную аббатства ввалился, бряцая оружием, граф Кагор по совместительству глава всей кагорской паствы. Подходя к аббатисе и её гостье, его несколько раз качнуло из стороны в сторону.
–Укачало, да и жара – пояснил он, церемониально прикладываясь к руке Элеоноры, своей духовной гостье.
Во время церемонии представления Эля с большим трудом подавила улыбку, настолько комично выглядел его высочество или его преосвященство.
Ярко красный колпак с белым куриным пером венчал его седую голову, рубашка темно-зеленого цвета и желтая кожаная куртка покрывала торс графа, а малиновая перевязь для меча с права налево, кровавым рубцом, рассекла грудь доблестного воина. Поверх перевязи покоилось серебряное распятие, начищенное до блеска. Распятие украшено было четырьмя зелеными самоцветами. Пояс, в две пяди толщиной, ярко-голубого цвета, придерживал короткие штаны темно-синего цвета, которые были заправлены в желтые испанские сапоги с красным узором, Шпоры епископа тоже ослепительно блистали.
Теперь мне ясно, почему символ Галлии петух, – подумала про себя Эля, сдвинув бровки для придания более солидного вида.
От предложенной воды граф отмахнулся, так как увидел на столе кувшин с красным вином,
–Урожай с восточного склона?– спросил прелат,
– Да, ваша преосвященство,– ответила хозяйка.
Граф Кагор твердой рукой воина, перелил вино в толстопузую кружку епископа Кагорского. Через два глотка двух пинтовая кружка опустела.
– Очень хорошо, ну теперь обсудим дела мирские, перед службой господней, – продолжил беседу духовно-военный владыка Кагора.
Надо заметить, что вскоре опустевший кувшин был заменен на другой – полный. Граф не церемонясь, обслуживал только себя, справедливо полагая, что согласно его духовному титулу, он имеет полное право не предлагать кровь христову всем другим прочим.