–Ндааа, – только и смог от удивления сказать Алексей, даже в Царьграде редко встречавший такую роскошь!!
Мы оставили Василия, как только он вошел в волжскую воду, и теперь расскажем, что случилось, когда он вышел, и, когда начался чудесный лов рыбы Алексеем. Очутившись в воде, Василий, привычно сжимая зубами кистень, глубоко вздохнув, нырнул, вынырнул он в саженях трехсот ниже по течению. Ему пришлось нырять еще раза три, но никто на расшиве его не заметил. Вынырнув под настилом, Василий прислушался. На расшиве было тихо, видно команда спала, пережидая жару, что бы потом идти по Волге ночью.
–Это я хорошо приплыл, капитану в ухо, купцов на нос загнать, а гребцов и пугать не надо, им за чужое добро смерть принимать не с руки, да и если православные то волю получат,– думал, все более и более самовоодушевляясь, Василий.
И когда это его самовоодушевление достигло пика, и сердце от волнения вот-вот должно было, вырваться из груди. Василий, оттолкнувшись от воды как от земной тверди, взлетел на пол сажени над палубой расшивы и, опустившись на палубу, разом на обе ноги, заорал благим матом.
– Пади тварь заволжская!
Прокричав, он остановился и стал ожидать реакции команды и купцов. Команда, уже по его предположению, должна была ползти к капитану. А купцы, бежать по-старому обычаю на нос расшивы, показывая тем самым свою покорность судьбе пославшей им такого благородного ушкуйника, который не стал убивать их сразу без суда, а дал пожить малую толику до суда им иже и учиняемого.
Но ничего подобного не случилось. Команда как спала, так и продолжала спать в тени белых полотен, купцы никуда не двинулись, так как их не было на расшиве вообще. Место, где, как правило, они располагались под шатром, подле носа пустовало. На палубе стоял лишь один полосатый шатер возле рулевого весла. Да и то, ни одна из стенок его даже не колыхнулась ни от ветра, ни от Васиного крика.
Вася, немного смущенный тишиной, все-таки собравшись с силами, вновь проорал,
– Пади тварь заволжская.!
Результат оказался прежним. Недолго думая Василий, подняв за ворот ближайшего к нему гребца, уже хотел было напомнить ему, посредством употребления кистеня, об обычаях, которые они, тут на расшиве, нарушают
как был остановлен голосом, раздавшимся из шатра,
– Отпусти его Василий, и не ори. Ты не дома, и дома тоже не ори. Хотя дома ты не орешь. Я-то знаю. А чего тогда тута орешь? В поледень люди спать должны как правоверные, так и православные.
–Хакимка ты??– спросил Василий.
–Так и да, как говрят у тебя в Коломове. – ответил тот, кого назвал Василий Хакимкой.
– А чего ты на Волге, ты же книгу пишешь и должен быть на Каме или возле Камня. Сам же говорил, где тебя искать, если чего случиться, когда прощались??
– Ну, ты, во-первых, входи, во-вторых, халат возьми, ну а в-третьих, гостем будешь!!– сказал Хакимка, широко раздвинув полу шатра приглашая дорого гостя. Невидимый слуга накинул на плечи Василия шахрисабский халат и сунул в руки пиалу с холодным щербетом.
Вася, держа в левой руке бокал, правой крепко обнял вышедшего к нему не встречу друга.
– Ну, здравствуй, здравствуй Абу Али Хусейн ибн Абдаллах аль Гиссари, при этом поговаривал Василий.
Хозяин шатра тоже также не оставался в долгу и, обнимая Васю двумя руками, крепко прижимая к своей груди, он приговаривал.
– Вайлекум Василь ибн Валенитинович, сколко лета, сколько зима. ЭЭХ!
– Ну, все, все, хватит, чё мы как бабы милуемся я по делу вообще-то!– сказал Василий, отстраняясь от друга.
–Чего за дело? Говори!
– Я за холодным вином зашел,– ответил Василий.
Услышано ничуть не удивило аль Гиссари, ибо к кому как не к другу мог обратиться тут посреди Волги, знойным летом в полдень, где до ближайшего виноградника полторы тысячи фарсангов, а до гор с ледниками две с половиной, его друг Василий. Али Хусейн не стал спрашивать, зачем и почему он просто ответил,
– Вино есть, но крепкое, не для такой жары. Но очень хорошее, грех разбавлять водой. Несколько десятков бурдюков с греческим из Кырыма. И пять из долины Зеравшана. Бурдюки по два ведра. Хватит?
Вася опытный ушкуйник и купец, прежде чем ответить, сколько надо ему вина сказал,
– Надо испробовать, крымское. Когда оно не скисшее тоже не плохое.
–Давай, – просто ответил Али Хусейн, как, будто все лето готовившейся к этой встрече. Друзья вместе спустились в трюм, где в прохладе покоились бурдюки с вином.
–Возьмем вот этот,– сказал Али Хусейн, ударив щелбаном по бурдюку. На щелбан бурдюк откликнулся звонким звуком.– Здень!!!