–Так, а ведро где? – спросил Василий.
–Не ведро не надо, так выпьем – ответил Али Хусейн.
Выйдя на божий свет, друзья умело вскрыли бурдюк, вставив в левую ногу деревянную трубочку, чтобы было удобней наливать.
–Ну, давай,– торопил друга Василий.
–Держи,– ответил Али Хусейн направляю красную, холодную струю в большие керамические бокалы.
После третьего Василий ответил. – Да, хорошо!
–Ага,– подтвердил Али Хусейн.
Четвертый бокал они уже пили несколько медленнее и закусывали сушеной бараниной. Василий, опустившись на подушки, спросил,
– Что нового Али?
–Нового так ничего, разве то, чего ты не увидел, или не осознал, ну это пройдет,– ответил туманно Али.
–Ты это не темни, я вообще– то по делу. Я купец в дороге. Я товар везу на продажу, а ты мне тут зубы заговариваешь,– скороговоркой выпалил Василий между глотками.
–Ну ладно, слушай. Разве не странно, что я без охраны иду? Раз. Ну, разве не странно, что купцов нет? Два. Тебе продолжать или спросишь сейчас, – Почему?
– Почему,– послушно спросил Василий.
–Потому, что власть сменилась в мире, и наступил порядок. Разбойники не грабят, купцы не обманывают, мясники на базаре не обвешивают,– ответил другу Али.
–Чего? Чего??? Это за три месяца, что я в дороге светопреставление произошло?– переспросил взволнованно Вася.
– Ну не совсем, не во всем мире, а так на реке, это точно с того времени как Булгар пал.
–Вот теперь медленно и точно как все было расскажи.
– Так и сиди, и пей, и слушай. Сейчас на реке правит Яса сотрясателя вселенной Чингиз Хана в лице его внука Бату хана. Ты знаешь, когда они взяли Булгар, я думал, что моей грешной голове лежать на неком расстоянии от моего грешного тела, в наказание за грешную жизнь, и я уже готовился совершить последний намаз, как вдруг был вызван к Бату хану. Хан спросил меня, я ли написал эти строки,– «Все народы и племена от Инда до Тигра боялись всадников, молящихся великому Синему Небу – Тенгре и несущих на своих знаменах красный крест», в этой книге. И показал мне список с моей книги, он есть у тебя, в моем переводе с фарси на язык скалиба, «Собрание описаний всех известных: путей, направлений и дорог полуденного мира». Я, вручив свою жизнь Аллаху, ответил, – Да. И тот час получил халат из китайского шелка. Затем он спросил меня,– «Что я тут делаю»? Я ответил ему, что жду зимы, что бы отправиться далее, в то место, где небо по велению Аллаха светиться ночью радугой, а потом написать об увиденном в своей книге, чтобы все страждущие и ищущие могли придти туда и любоваться небом. Услышав о сиянии неба, молодой хан оживился, и сказал, – «Пока твою книгу переписывают и переводят на монгольский, и китайский языки для императорской библиотеки. Ты будешь ждать меня из похода, тут – на реке Итиль. Но не просто так, ты будешь мне служить, в твои обязанности будет входить охрана обоза с вином для лечения людей и лошадей нашей Орды. Вино тебе будет доставляться регулярно из Семиречья, что бы быть всегда свежим и полезным. Скисшее вино ты безжалостно уничтожать. Но, когда я вернусь, я дам тебе за службу десяток воинов для охраны и провиант на четыре месяца, и ты пойдешь под охраной бунчужного знамени, и узнаешь, где небе светится ночью. Книгу по возвращении отдашь мне для переписи и перевода. Это приказ», – пояснил молодой хан. Понимаешь Василий, спрашивать, что будет за непослушание, я не стал. Так как знал, что по закону Ясы, грозит смерть. Но отчаиваться я так, же не стал, набрал земляков единоверцев в гребцы и вот уже год живу, тут на реке за счет орды. Веду наблюдения, когда вода в великой реке Итиль спадет ниже колен коня. Знаешь, это довольно интересно. Река уже опустилась на шесть локтей с мая месяца и думаю, что к зиме вся пересохнет, в этой её части,– поведал другу Али
–Не пересохнет, так все лето будет, меньше всего воды в октябре, потом опять Волга пухнет.– Ответил Василий.
–А чего так? Чего ей пухнуть?
–Да вот так, в ноябре дожди идут, вот она от дождей как от снега и пухнет. Но не так как весной от снега, в разлив, но тоже на локтя, три -четыре поднимется. Вот как поднимется река, так мы с хабаром по осенней воде, и идем в Новгород,– пояснил Вася. Потом он взял паузу на время наполнения бокала и продолжил.
– Что с почтенными купцами из рода Азизбековых, которым я задолжал четыре оплеухи за ложь и обман на торгу у Булгара?
– Ой, Вася нет их более. Они Бату хану обещали шесть ладей овса и привезли шесть, и деньги за шесть получили. Потом выяснилось, что овес не в равных количествах на ладьях. На двух ладьях ровно на двадцать мешков меньше оказалось, чем на четырех других. И братья разменяли ровно по одной голове на каждую неполную ладью. Их дружина, лишившись начальства, решила прожить как раньше, но после первого успешного грабежа каравана на большой Булгарской дороге, они были казнены все. Так же подверглись наказанию и их сообщники – купцы, рискнувшие по старому обычаю притогнуть краденным. И в итоге богатый посад Булгарский не сгоревший вовремя войны, сгинул в мирное время полгода новых порядков. Зато теперь никто больше не грабит по дорогам. А путник всегда получит, кусок баранины, а его конь овса, и заметь все за счет Орды. Нет это не сказки Вася, это жизнь сейчас такая у нас правоверных. Ой, прогневали мы Аллаха, Ой прогневали, – приговаривал Али между глотками вина.