«Знаете ли, что такое слог? — спрашивает Жуковский в начальной стадии переписки у 13-летнего князя. — Я здесь повторю слова знаменитого Бюффона; он говорит: слог есть человек. Это совершенная истина: человек на бумаге такой же точно, каков он есть в самой жизни. Если человек имеет ясные мысли, и слог его ясен, если он чувствует сильно, и слог его силен и горяч; если он много знает, и в слоге его выражается это знание… Это искусство можете вы мало-помалу приобресть от навыка, но прежде всего будьте человеком, имейте ясные мысли, высокие чувства, теплоту сердца и любовь к правде, тогда ваш слог будет выражением прекрасного; и тот, кто будет вас читать, догадается, что он беседует с Великим Князем, достойным своего имени и звания».
Впоследствии, став адмиралом и занимая должность управляющего флотом и морским ведомством, Константин Николаевич сделал немало полезного для укрепления и развития морского дела. Он преобразовал парусный флот в паровой, обновил морской устав, уничтожил телесные наказания на флоте, принял деятельное участие в реформе по освобождению крестьян. Двенадцатилетняя переписка со «старым другом», как называл себя Жуковский, не прошла бесследно для великого князя. Видимо, не раз принимая решения, он мысленно советовался с именитым писателем, как бы предугадывая его мнение.
Интерес к книгам, писательскому труду он пронес через всю жизнь. Даже специальное пособие для моряков, журнал «Морской сборник», Константин Николаевич превратил в содержательное издание с передовыми идеями. К работе в журнале и вообще к морской тематике с его ведома были приглашены такие видные писатели, как Гончаров, Григорович, Островский, Писемский, Даль, Потехин и другие Их командировки щедро оплачивались морским ведомством. Примечательна одна резолюция Константина Николаевича, ясно выразившего свое отношение к изданию «Морского сборника»: «Цель наша — не в том, чтобы извлекать денежные выгоды, но чтобы знакомить Россию с флотом, возбуждать к Нему уважение и привязанность».
Под стать отцу были его дети. Один из его сыновей, Константин Константинович, впоследствии станет известен как автор сборников лирических стихотворений, печатавшихся под криптонимом К.Р Он прошел путь армейского офицера и впоследствии стал президентом Императорской академии наук.
Что касается дочери великого князя — Ольги Константиновны (1851–1929), то ее жизни следует уделить особое внимание. По сути дела ее личность забыта нашей историей. А жаль, она достойна глубокого уважения и доброй памяти.
В шестнадцатилетнем возрасте Ольгу выдают замуж за короля Греции Георга I (принца датского), шефа русского пехотного Невского полка. Такова судьба многих великих княгинь — царствовать на чужбине, такова политика Российского Императорского двора — сохранять родственные связи с европейскими правительствами.
Королева Ольга никогда не забывала Россию, связь с родиной обеспечивали русские корабли, заходившие в порт Пирей, что в нескольких километрах от Афин. А так как отец, великий князь Константин Николаевич, привил своим детям любовь не только к изящным искусствам: музыке, литературе, искусству, — но и к морскому делу, встреча с моряками всегда была для королевской четы праздником. Это тот редкий случай, когда женщина на корабле не вызывала у соотечественников суеверного ужаса, даже более того — у российских моряков княгиня Ольга пользовалась большой любовью и уважением. Посещая со своим семейством корабль, она щедро одаривала команду подарками, а многих офицеров флота знала в лицо и часто завтракала или обедала с ними в кают-компании.
Рис. 40. Портрет Ольги Константиновны — великой княгини, королевы Греции
«Русским морякам от земляков»
Какое-то особое чувство королева питала к крейсеру «Дмитрий Донской» и его команде. Может быть, его параметры олицетворяли собой могущество Родины. Построенный в 1883 году, он через два года вступил в строй. Для того времени корабль с 36 орудиями и водоизмещением в 6200 тонн выглядел весьма внушительно. К какому бы порту мира не причаливал крейсер, он всюду привлекал внимание людей самых разных сословий, так что, для его осмотра отводились определенные дни.
В начале 1892 года «Дмитрий Донской» по вновь установленной классификации стал именоваться крейсером I ранга. Видимо, этот год остался в памяти у многих членов экипажа. Во время длительного заграничного плавания первые месяцы зимы они находились у теплых и гостеприимных берегов Греции. Тогда во главе отряда прибыл контр-адмирал Де-Ливрон, который в официальных рапортах сообщал о некоторых днях пребывания на эллинской земле. Из его рапортов стало известно, что 21 февраля 1892 года состоялась торжественная панихида (40 дней со дня смерти Константина Николаевича) «в церкви св. Никодима, при Российской Императорской миссии, в присутствии короля и королевы», а также многих сограждан из русской колонии. Последующие дни были насыщены встречами. 23 февраля — контр-адмирал с командирами кораблей и флаг-офицерами завтракали на королевской даче в Пирее. 24 февраля — «в 3 часа дня король и королева посетили крейсер «Дмитрий Донской». Его величество был в нашей морской форме, познакомился с офицерами и командой, а после осмотра крейсера приняли угощение, как у меня, так и в офицерской кают-компании». 27 февраля — «судовые священники освятили новое русское кладбище, перенеся останки со старого, где заботой и иждивением королевы Ольги Константиновны воздвигнут большой гранитный памятник. На светло-сером мраморном постаменте выбита надпись: «Русским морякам от земляков».