— Хотя бы глоток… один глоток оды, — бормотал Гринвуд, — иначе нам конец. Никто не сунет носа в это богом забытое место, разве что сумасшедший, наподобие меня. Баркинс продолжал молчать.
— Может ты думаешь, что я сам виноват, напросившись к тебе в попутчики? — нервно выкрикнул Гринвуд. — Да, я признаю это. Но если бы не твоя глупость, мы бы не остались без воды. Ты должен был проверить бак, прежде чем закачать в него воду. Разве я не прав? А? Да не молчи, слышишь?! Скажи хоть слово, не то я за себя не ручаюсь…
— Сегодня прилетает корабль с Земли.
— Ну и что?
— На нем наверняка прибудет на Марс мой сын.
— Что? — Гринвуд внезапно расхохотался. — Сын! Он не прилетит к тебе, старик.
— Это почему?
— Потому что никогда не получал и не получит лазерограммы, посланной тобою.
Баркинс, до этого лежавший спиною на матраце, перевернулся на бок и удивленно посмотрел на Гринвуда.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ровным счетом ничего.
— Нет, уж выкладывай, раз начал, — в его голосе явно звучала угроза.
— Ладно, — Гринвуд приподнялся и сел, — ты этого хотел сам. Моя фамилия вовсе не Райвер. Я — Гринвуд–младший.
У старика удивленно поползли кверху брови. Он на самом деле был удивлен.
— Мой отец является…
— Это можешь не объяснять, — хмуро перебил его Баркинс.
— Хорошо. Меньше времени уйдет на разъяснение, — спокойно сказал Гринвуд. — Все дело в том, что мы перехватили твою лазерограмму. Но прежде управляющий марсианским филиалом нашей корпорации мистер Каллоген сделал насчет нее кое–какие выводы. Ты нашел что‑то ценное здесь на Марсе. Ведь это так?
— Допустим.
— Я же, приехав сюда, догадался, что ты отыскал воду!
— Но ты не знал где, и потому придумал штуку с баком и пескоходом.
— Совершенно верно, — усмехнулся Гринвуд. — Теперь у тебя остался только один выход: ты должен сказать, где находится вода, иначе мы скоро умрем.
Старик долго смотрел на Гринвуда. Лицо его было спокойным и даже несколько печальным.
— Идем, — наконец, вымолвил он.
Они вышли из хижины. Старик остановился на пороге и показал на горную гряду.
— Вода там. В восьмидесяти милях отсюда. Если дойдешь — иди.
Гринвуд несколько минут смотрел на видневшуюся вдалеке цепочку гор, а затем расхохотался:
— Да, старик, тебе не повезло. Ты проиграл. И черт возьми, мне тебя не жаль, ибо ты забыл, кто ты, забыл свое место. А зря. Твой удел — копаться в этом дерьме. Понимаешь?! — Гринвуд уже кричал, захлебываясь в своих собственных словах. — А потому ты подохнешь здесь!
Он вернулся в лачугу, достал из чемодана небольшой металлический ящик с множеством кнопок и индикаторов и снова вышел на крыльцо.
— Знаешь, что это?
Старик отрицательно покачал головой.
— Это — массопередатчик. Новинка, о которой еще мало кто слышал. Через несколько секунд я буду в Марсополисе, а ты… Ты так и сдохнешь здесь, если, конечно, тебе не повезет. Но будь уверен, в твоем везении не будет и капли моей заслуги.
Гринвуд нехорошо улыбнулся, обнажив клыки, и включил массопередатчик.
— Счастливого превращения в мумию, — сказал он и исчез.
Старик вытер пот со лба и облегченно вздохнул:
— Кажется получилось.
Он довольно улыбнулся и вошел в дом. Отодвинув кровать от стены, Баркинс нащупал кольцо на полу и потянул его на себя. Каменная плита со скрежетом отошла в сторону, обнажив древние замшелые ступеньки, ведущие в бездну. Старик начал медленно спускаться, подсвечивая себя фонариком, часто останавливаясь и прислушиваясь к монотонному шуму внизу.
Наконец его нога ступила на последнюю ступеньку. Она была влажной и скользкой, но Баркинс не замечал этого.
Он смотрел на гигантское подземное море, которому не было конца. Старик выключил фонарь, здесь было светло, как днем. Откуда сюда падал свет, Баркинс не знал, да и никогда не задумывался над этим. Просто для него вода всегда олицетворяла свет.
Старик нагнулся, зачерпнул пригоршней воду и поднес к губам, ощущая всей своей сутью радость возрождения. Пил он неспеша, наслаждаясь каждой клеточкой своего измученного тела.
— Я тебя не отдам, — шептали его губы, — потому что они превратят тебя в товар. В самый страшный и самый гнусный товар, который может когда‑либо существовать в этом мире. Пусть люди приходят сюда и берут тебя, сколько им нужно. Бесплатно. Ибо за человеческую жизнь нельзя брать плату. А эти… — старик с отвращением вспомнил Гринвуда. — С ними еще не окончено.