— Впрочем, у тебя есть шанс остаться на корабле и даже попасть на Рассадур, — донесся до его сознания визгливый голос Зауггуга. — Но для этого ты должен открыть нам свою тайну. Выкладывай все как есть. Дарт молчал.
— Проклятая резиновая кукла… — проревел Зауггут. — Эй, доктор!
К главарю почтительно приблизился синелицый гуманоид с одним глазом на лбу, исполнявший на звездолете обязанности врача.
— Ты можешь разобраться в его утробе? — спросил Зауггуг.
— Попробую, шеф, — ответил доктор, — но, боюсь, что тут моих познаний не хватит…
— Выясни что сможешь. Узнай хотя бы, из какого материала слеплена эта чертова кукла. Пользуйся любыми методами. А если кукла подохнет — то тем лучше.
Дарта привязали к кушетке и доктор больше часа возился с ним, подгоняемый нетерпеливым Зауггугом. Но у синелицего гуманоида ничего не получалось, не удалась даже попытка взять на анализ хотя бы несколько мельчайших кусочков Комиссарова тела.
— Посмотрите, шеф! — вскрикивал изумленный доктор, отрывая глаз от микроскопа. — Это что‑то невероятное! Стоит мне отрезать кусок его кожи, как тут же этот кусок становится самым настоящим живым существом! Его невозможно удержать… Отрезанная часть тут же стремится соединиться с остальным телом, проявляя при этом чудеса изворотливости… Ничего подобного я в жизни не видел!..
Зауггут, не снимая очков, приставил глаз к окуляру, хмыкнул, раздосадовано посмотрел на доктора.
— Возможно, перед нами не кибер, а действительно живое существо какой‑то неизвестной породы, — пробурчал он. — А если это не кибер, не искусственное создание, то он не представляет для Рассадура интереса.
— Хватит, надоело! — прервал, разевая зубастую пасть, телохранитель Зауггуга. — Вышвырнуть его в космос и все тут!
— Давно пора! — подхватили бандиты.
Доктор растянул в улыбке свой безгубый рот:
— Я тоже думаю, шеф, что мы попусту теряем время. Выпытывать у него секрет его живучести бесполезно, потому что он, скорее всего, таким и появился на свет. Это представитель какой‑то неизвестной на Рассадуре гуманоидной расы, которая обладает поразительной жизнестойкостью. Космос полон чудес, в нем всякое может быть. Я, например, уже давно перестал удивляться чему бы то ни было…
— Где находится твоя планета? — подступил к Дарту Зауггут. — Даю тебе последний шанс. Говори.
— Вы ничего от меня не добьетесь, скоты, — ответил пленник. — Да, есть планета, где живут бессмертные, и не одна — их десятки, сотни, и вам их никогда не найти, хоть переверните всю Вселенную!
Зауггут в бешенстве заревел, затопал ногами. Разъяренные бандиты набросились на Дарта и добрых полчаса месили его кулаками и ногами, вымещая на нем злобу. По приказу Зауггуга пленника отнесли в шлюзовую камеру, где уже была приготовлена узкая цилиндрическая цистерна. В нее запихнули связанного ремнями Дарта. Цистерну закрыли крышкой, которую для прочности еще и приварили.
Перед тем как сбросить цистерну в космос, Зауггут приставил к ней дуло самого мощного бластера и пронзил ее напоследок огненным лучом.
— Прощай, комиссар! — крикнул он, когда цистерну, раскачав, швырнули в люк. — Теперь тебе вместо преступников придется ловить метеориты и астероиды! Ха–ха–ха!
Люк, в который бросили цистерну, автоматически закрылся, и тотчас начал открываться другой люк — в нижней шлюзовой камере. Отсюда цистерна вывалилась в открытый космос.
Глава XI. Снова на корабле
Этот последний выстрел Зауггуга оказал бандитам плохую услугу: Дарту бластерный луч вреда не причинил, зато выжег в боку цистерны отверстие, в которое можно было просунуть руку, а также распорол кожаные ремни, связывавшие пленника. Дарт неожиданно почувствовал, как ослабли путы. А когда его металлическая тюрьма вывалилась из шлюзовой камеры, он успел, высунув руку, схватиться за какую‑то скобу. Бандиты этого видеть уже не могли — цистерна с Дартом висела в космосе, не отрываясь от борта звездолета благодаря цепким пальцам пленника.
Некоторое время Дарт размышлял, осваиваясь с ситуацией. Положение его было незавидное: цистерна была узкая, в ней почти невозможно было повернуться; к тому же через отверстие, в которое он успел просунуть руку, нельзя было рассмотреть, за что именно он держится. Память нарисовала ему внешний вид бандитского звездолета, каким он запомнился Дарту, когда комиссар притягивался к нему в челноке. А расслышав слева от себя гул вырывавшегося из сопла пламени, ему окончательно стало ясно, что он держится за один из выступов шлюзового оперения звездолета.