— Ты не прав, корешок, но если весь расклад ставится именно таким образом, то я иду… Куда мне, черт подери, деться?
Ларри посмотрел на доктора:
— Ну что мне теперь… застрелиться. Конечно я тоже с вами.
— Ну вот и прекрасно! — боксер оживился: — На душе будет спокойнее, если мы проверим.
Звезды и безразличная луна все так же висели над ней, когда Вера пришла в себя и открыла глаза. Несколько секунд понадобилось ей, чтобы вернуться к кошмарной действительности. Убедившись, что она все еще жива, девушка принялась гадать сколько прошло времени, пока она находилась без сознания. Совершенно бессмысленное занятие, но думать о собаках и своем бедственном положении ей не хотелось. Так, хотя бы не на долго, удалось избавиться от чувства обреченности. В самом деле, не на долго: скоро страх завладел каждой клеточкой Веркиного организма. Она долго прислушивалась, но слух ее не уловил ни малейшего звука, за исключением далекого «шипения» океана.
Действительно ли собаки покинули это место? Если да, то что в таком случае делать? Звать на помощь? Снегиревой, вдруг, отчетливо представилась следующая картина: на поляне, под луной, лежат останки мисс Копленд, а вокруг них, развалившись в разных позах дремлют сытые равнодушные псы, некоторые из них облизываются, с вожделением посматривая на залитую кровью траву и обрывки женского платья… Ну как тут будешь кричать? В таком состоянии девушку мог напугать звук собственного голоса, и к тому же, всегда трудно закричать после долгой тишины. Попробуйте зайти ночью в сад, постоять пять минут в полной тишине, а затем издать вопль… просто так… Свой собственный голос покажется диким и неестественным. И любой в этой ситуации прежде подумает, чем исполнит задуманное. Тишина всегда настораживает.
Снегирева решила ждать, но уже через полчаса, продрогнув, как говорится, до костей, она в корне пересмотрела свое решение. Судя по яркости звезд, до утра еще оставались часы, долгие, томительные, несущие страдания от холода. И ничего больше.
Мысль выкарабкаться из ямы и поискать пистолет овладела девушкой настолько, что она готова была ее осуществить не медля ни секунды. Так она и сделала. Шум, вызванный движением, заставил ее поколебаться немного, но вскоре она постаралась отогнать страхи как можно дальше. Выбраться из ямы оказалось намного проще, чем думала Снегирева. Она еще раз удивилась, что собака не стала ее преследовать. Медленно, с опаской, Вера подняла голову над буйно разросшимся по краю ямы хвощом и окинула взглядом вытоптанную полянку, место где она сцепилась с иностранкой.
Первое, что бросилось в глаза — это несколько больших темных пятен на фоне белой, от лунного света, полянки. «Кровь», — мелькнуло в голове, и снова, в который раз уже за прошедший день, возникло ощущение, будто в голове ползают мухи. Кое–где, в стороне, белели обрывки одежды Дженнис. Все было так, как себе представляла Вера, только без собак. Впрочем… без собак ли? Стараясь не смотреть на жуткое место расправы, девушка робко пошарила рукой по краям ямы, почему‑то думая, что пистолет должен быть именно здесь. Если честно, то она совершенно не могла представить, где ему надлежит быть, эдакая мелочь напрочь вылетела из головы.
Снегирева выбралась из ямы совсем и, ползая на коленях, продолжала ощупывать заросли. Ее рука наткнулась на какой‑то предмет. Вера машинально взяла его. Когда поднесла к глазам, ей показалось, что закачалась земля: она забыла о холоде, на какое‑то время ей стало невыносимо жарко и на лбу выступила испарина. Холодный лунный свет освещал ее страшную находку: девушка держала холодную окоченевшую кисть женской руки, скрюченные пальцы которой были направлены ей в лицо, как–будто готовые вцепиться в него. Снегиреву стошнило, но желудок оказался пуст, показалось, что его вывернуло наизнанку. Спазмы не кончались, и Вера еще долго продолжала давиться воздухом, сжимая находку мертвой хваткой. Посмотрев на нее расширенными от ужаса глазами еще раз, она отбросила кисть в сторону и обессиленно прижалась щекой к холодной траве.
Она оставалась в таком положении довольно долго… затем, какая‑то неведомая сила, заставила ее поднять глаза и посмотреть на полянку. В расположенных метрах в двадцати от Верки зарослях блеснули две пары глаз: собаки вернулись на место пиршества. Вера оттолкнулась от земли руками и ногами одновременно и нырнула в спасительную яму со скоростью кузнечика. Распластавшись там, она замерла, понимая, что это совершенно бесполезно. Какое‑то время собаки не давали о себе знать. Девушка старалась не дышать, в глубине души надеясь, что псы не заинтересуются ей, когда у них есть чем наполнить свои желудки. Подумав об этом, она снова конвульсивно согнулась от болей в животе.