Мельский вернулся в убежище и рассказал обо всем Ларри. Тот лишь кивнул головой. Он еще долго молчал, затем медленно, словно во сне, заговорил:
— На берег прилетали военные вертолеты, значит, они не могли забрать трупы… За этим «грузом» прилетит специальная команда и полиция, поэтому предлагаю перебираться поближе к катеру, или лучше в сам катер. Мне почему‑то кажется, что роботы не станут искать нас там…
— Это же так далеко… Дойдем ли мы с Джулией? Она ведь не двухлетний ребенок и нести ее ночью по этим дебрям не легко…
— Я все это понимаю, но здесь мы пропадем… Нам нужно идти сейчас же… Полиция может прилететь на остров и ночью — там ребята деятельные… Шериф Баум даст себе отрубить руку, лишь бы только отыскать повод для повышения.
Со всех сторон, предложение оказывалось дельным и, как–только разошлась пыльная завеса, трое мужчин и девочка покинули пещеру и медленно, озираясь, принялись спускаться с каменистого холма, взяв направление к лесу.
В летнее время жизнь в Оверселле не затихала до двух ночи, но даже столь поздний час еще не являлся границей веселья некоторых типов, обожающих посещать питейные заведения и глотать там виски, посматривая местным красоткам на центр тяжести…
23 ч 20 мин — это было еще не время затишья и репортер Кен Дестлер не только не собирался уходить из бара, но еще и не выпил половину своей вечерней нормы. Точно так же, как выпить, он любил сенсации, которые сами шли ему в руки, или, как он выражался, под перо… Именно поэтому он не гнушался пользоваться слухами, которые собирал в самых низкосортных заведениях Оверселла, перепроверяя их затем с помощью одному ему известных источников… Иногда ему везло и он откапывал сенсационный материал и тогда, в течении недели, он позволял себе ходить в заведения получше, где он в данный момент и находился…
Опрокинув в рот очередную порцию скотча, он уставился своими огромными, как у совы, глазами на своего приятеля, который в этот вечер составил ему компанию.
— Это точно? — спросил Кен.
— Что? — встряхнув головой, переспросил его друг. По всей видимости он выпил столько, что виски уже заливало ушные раковины.
— То, что ваши локаторы зафиксировали появление летающего объекта, — терпеливо объяснил Дестлер.
— Угу… Точно, — собутыльник репортера выпятил грудь — как‑никак, в разговоре с ним, помощником заправщика вертолетов, применили слово «локатор», как будто он имел к ним самое прямое отношение. — Я заправлял вертолеты, которые летали на то место…
— Какое место? — осторожно спросил Кен.
— Ну, то, где села тарелочка, — заправщик усмехнулся. — Полковник так бежал к своему, вертолету, что я думал, он проскочит его насквозь…
Сердце Кена замерло и ему показалось, что он отрезвел:
— Ты хочешь сказать, тарелочка приземлилась где‑то в наших краях?
— Ага, если это можно так назвать… Собачий остров помнишь?
Конечно Дестлер помнил, он сам писал тогда репортаж о крушении «Великолепного».
— Нашли что‑нибудь там? — Кен даже привстал со стула в ожидании ответа.
— Нет, как будто… Вернее нашли, но не то, что искали… Теперь завтра туда летит полиция, ну и полковник еще раз слетает…
Чутье репортера подсказывало ему, что на остров заглянуть стоит и он щедро взял приятелю двойную порцию выпивки.
— Послушай, Макс… Ты можешь устроить мне встречу с полковником?
Макс нахмурился и тупо посмотрел в. свой стакан:
— Сам его лови… Он наверное еще на аэродроме…
— А какой он из себя? — не унимался Кен, почуяв сенсацию, как кот чует мышь.
— Маленький лысый крепыш… Совсем лысый, не спутаешь.
Через двадцать минут Кен сверлил взглядом ворота пропускного пункта военно–спортивного аэродрома, облокотившись о дверцу своей малолитражки. Лысый полковник как будто ждал его, стоило репортеру выйти из машины и он появился в воротах, тут, как тут… Он уже протягивал руку к дверце своего «линкольна», когда рядом, словно тень возник Дестлер.