Доктор Лейкинг не мог смотреть на подобное представление: он бросил на Баума укоризненный взгляд и стремительно вышел из операционной… Навстречу ему, по коридору бежали визжащие от страха медсестры…
Мельский, терявший на глазах свой человеческий облик, приблизился к полицейскому довольно близко и тот с немым вопросом посмотрел на шерифа.
— Не смей трогать пистолет, — предостерегающе подняв руку прорычал Баум. — Давай, двинь ему по челюсти… Мы должны досмотреть, что с ним будет дальше… Лично мне интересно…
Долговязый навел камеру на полицейского в тот момент, когда он размахнулся для удара… Нанести его он, правда, не смог… не успел. Превозмогая боль в плохо гнущихся конечностях, Мельский толкнул на копа капельницу и, висящий на ней сосуд с какой‑то бесцветной жидкостью разлетелся на мелкие кусочки, ударившись о голову полицейского. Нельзя сказать, что этот удар принес ему много вреда, но на несколько секунд он, все же, потерял способность ориентироваться и этого Штопору хватило для того, чтобы освободить его кобуру от пистолета.
Заметив, как Мельский завладел оружием и отступает в глубь операционной, шериф застыл и покрылся гусиной кожей. Он подумал, что Мельский в первую очередь разделается с ним.
— Отдай пистолет, — неуверенно пробормотал Баум, соображая, что его слова едва ли достигли ушей Штопора.
Второй полицейский, тот что отыскал парня с видеокамерой, мгновенно оценил ситуацию и в руке его появился «кольт», который он незамедлительно навел на Мельского… Шериф помешал ему сделать удачный выстрел. ударив по руке, и пуля подбросила вверх стоящий на столе стерилизатор.
— Я сказал не стрелять! — взревел Баум и сделал несколько шагов к Мельскому, отступившему к стене. — Слышишь Мельский… — как–будто ласково заговорил шериф, — я знаю, что ты хочешь сделать, но… Но ты не делай этого, Мельский… Ты же знаешь, что тебе уже все равно погибать… Никто не сможет снять процесс превращения на пленку, я уверен… В городе сейчас паника… Никто не станет это снимать. Все поглощены своим спасением… Ты понимаешь о чем я? Я смогу продать кассету любой телекомпании за бешенные деньги, — шериф покосился на копов и на репортера и понизил голос. — Мельский… тебе ведь все равно, а у меня есть двое детей…
Штопору никак не удавалось добраться до курка, так как четыре его пальца слились в один, превратившись в жесткую роговистую поверхность. Большой палец еще был похож на палец и еще мог двигаться, поэтому Мельский решил использовать его. Приставив дуло к подбородку, он нажал на курок… В какие‑то доли секунды ему показалось, что голова отделилась от тела…
Пуля вышла из затылка и на свисавшей с потолка большой лампе, застыли темные пятна крови и мозгового вещества…
Шериф стиснул зубы и отвернулся. Делая глотательное движения, он попробовал убрать из горла подкатившийся комок… когда объектив камеры приблизился вплотную к его лицу. Шериф увидел в нем свое отражение и подумал о последствиях происшедшего несколько секунд назад инцидента, которые незамедлительно последуют, если отснятый материал будет показан по телевидению.
— Все, парень, — обратился он к долговязому. — ты поработал на славу, но только кое‑что здесь совсем не годится для хорошего репортажа… Отдай мне кассету…
Парень как‑то заговорщически улыбнулся и, обнажив гнилые зубы, добродушно улыбнулся шерифу:
— Я прекрасно понимаю о чем вы, сэр… Но вы ошибаетесь… От того, что произошло с беднягой минуту назад, репортаж будет еще интереснее, так как я очень старался, чтобы вы попали в кадр… Вы сами меня об этом просили…
Шериф позеленел, когда увидел, как тип с камерой направился к двери, бережно обнимая свой аппарат.
— Эй, ты куда?
— Готовить специальный выпуск, — невозмутимо ответил долговязый и взялся за дверную ручку. — Спасибо вам, шериф, за то, что пригласили меня на съемку. Теперь мои дела пойдут в гору.
— Постой ублюдок, отдай камеру! — процедил сквозь зубы Баум, необычайно при этом зеленея.
— Хочу вас обрадовать, — продолжал улыбаться репортер. — Моя камера снимает не только изображение… она, так же, фиксирует звук и то, что вы говорите уже записано… Прекрасный будет репортаж… Все очень удивятся, когда узнают, что у вас есть двое детей…
— Задержать его! — приказал шериф двум полицейским и те сорвались с места. Долговязый не стал ждать пока его схватят и выскользнул в коридор, где затерялся среди снующих в панике сотрудников. Парню стало ясно, что необъяснимые события творились не только в операционной, но успеть везде сразу он не мог, да и после всего того, что он заснял, ему грех было жаловаться…