— Вы думаете?
— Не знаю.
— Но тогда мы можем его найти только по весне, когда снег сойдет.
— Если Нева не унесла в залив, — вставил до того молчавший Михаил.
— И то верно, — поддержал его Орлов.
— Пока Микушин не найден, будем продолжать его поиски.
— Иван Иванович, вы были последним на его квартире?
— Там был я, — отозвался Орлов.
— Дворник предупрежден?
— Так точно, в случае появления самого Микушина либо гостей он сразу же сообщит в сыскное.
— Приятели?
— Не очень-то он был расположен к дружеским отношениям, проводил больше времени в одиночестве либо у госпожи Залесской.
— У госпожи Залесской, говорите? Вот про нее я не подумал. Николай Васильевич собрался отправить семейство в Москву, — словно в оправдание самому себе произнес Путилин. — Благодарю, Василий Михайлович, за подсказку. Чем черт не шутит. Действия каждому из вас намечены, теперь за работу, господа, за работу.
Итак, цели намечены, флажки расставлены. Остается ждать результатов.
Орлов прав, куда мог податься студент? Дома не появлялся, приятелей нет. Значит, стоит наведаться на квартиру Залесского. Хотя и знал Иван Дмитриевич такой тип людей, как статский советник, кавалер и прочая: если бы он только краем глаза увидел Микушина, не теряя времени, известил бы полицию.
Путилин, накинув на плечи меховое пальто, с шапкой в руках спустился по безлюдной лестнице на первый этаж. На улице натянул головной убор и сел в подкатившие почти к самому входу сани.
— На Литейный, — произнес начальник сыска, — к дому Риттера.
Невский проспект, несмотря на ранний час, был заполнен людьми. Дворники чистили тротуары от выпавшего ночью снега, фонарщики давно загасили лампы. Сумрачный свет потерял мрачность, и только его остатки не хотели уступать победу дню.
Иван Дмитриевич рассеянно посмотрел по сторонам, не строя никаких предположений насчет студента Микушина.
Знакомый по нескольким посещениям ливрейный привратник с полупоклоном открыл дверь.
— Прошу, Иван Дмитриевич!
Навел, наверное, о начальнике сыскного отделения столичной полиции справки, если уже встречает по имени-отчеству.
Прошло не менее минуты после звонка колокольца, за дверью послышались торопливые шаги, потом металлический щелчок, и в образованную щель Путилин увидел смущенное лицо Лизы.
— Доброе утро! Николай Васильевич отбыл на службу, Марья Николаевна с матушкой отправлены в Москву, — предвосхитила вопросы девушка.
— Что ж, значит, зря проделал свой путь. — Иван Дмитриевич внимательно посмотрел в лицо Лизы, оно вспыхнуло факелом от назойливого взгляда.
— Да, — она попыталась закрыть дверь, бросая украдкой взгляд куда-то в коридор. Нога полицейского чиновника препятствовала закрытию двери.
— Алексей там? — понизив голос до шепота, спросил Путилин.
— А… что? Нет, — выдавила из себя Лиза и опустила глаза.
— Тс-с, — приложил Путилин палец к своим губам, — я никому не скажу. — И, невзирая на протест, вошел в квартиру и по-хозяйски сбросил пальто и шапку на стоящий стул. — Так где он?
Девушка указала жестом в неопределенном направлении:
— Там.
— Веди.
Ее плечи поникли, и она, прижав платок к лицу, вытерла набежавшие слезы.
Алексей с влажным полотенцем на лбу лежал на узкой кушетке в комнате для прислуги.
— Доктор приходил?
— Я побоялась привлечь внимание Николая Васильевича.
— Беги, одна нога здесь, вторая… — Путилин удержал ее за плечо, чтобы напоследок спросить: — Когда он пришел?
— Вчера поздно вечером.
— Бегом.
Микушин лежал без чувств, но иногда стон вырывался из его разбитых до крови губ. Лицо походило на маску, правый глаз оплыл и начал покрываться синим с чернотой пятном. Бил левша, скорее по привычке отметил начальник сыска, голова не разбита. Сильно простужен, значит, пролежал некоторое время в холодном помещении, возможно, в подвале. Если бы упал на улице, то наверняка бы замерз. Но кто мог так отделать студента? Может, его занесло в трактир и он попал в руки мошенников? Вполне может быть. Убийца Левовского в живых свидетеля бы не оставил.
Путилин посмотрел на лежащего Алексея. Убийца, видимо, не заметил Микушина.
Доктор явился довольно-таки быстро.