— Я бы воспользовался вашим великодушным предложением, — сразу подхватил Василий Михайлович, устремив взгляд на Петра Глебовича.
«Пьян, а за каждым словом следит», — пронеслось в голове Михаила.
— Пожалуй, я могу доставить вам удовольствие, — процедил сквозь зубы Анисимов и тут же добавил: — А как же служба?
— Куда оно денется присутственное место, тем более что там сам барон, — Орлов громко засмеялся, казалось, не обращая внимания на колкость в адрес начальника губернской земской управы в присутствии младшего чиновника.
Жуков нервно ерзал на стуле, но, боясь показаться бестактным, молчал. Крепко сжимал зубы. Боязнь невольного разоблачения удерживала его от лишних слов, оставалось ждать и надеяться, что штабс-капитан не сболтнет лишнего. Он с облегчением вздохнул, когда Василий Михайлович безо всякого предупреждения поднялся, едва не опрокинув стул, и выдавил из себя:
— Вы, Петр Глебович, не возражаете, если я с вашего позволения отдохну, что-то устал немного, — и оперся о стол.
— Что вы? Разве ж я могу. — Анисимов кликнул вездесущего Степана: — Проводи гостя в приготовленную комнату.
— Петр Глебович, разрешите и мне покинуть вас, — подал голос Михаил.
Поддерживая с двух сторон — Михаил справа, Степан слева — шатающегося чиновника, поднялись на второй этаж.
— Ваша комната напротив, — указал жестом молодой человек. — Если что-нибудь понадобится, у изголовий кровати сонетки.
— Понял, — пробурчал Жуков, когда бесчувственное тело Василия Михайловича было водружено на скрипнувшую кровать.
— Вам помочь?
— Благодарю.
— Что-нибудь еще желаете?
— Нет-нет. — Михаил опустился на стул.
Когда дверь за Степаном закрылась, Василий Михайлович открыл глаза и поманил помощника.
Жуков открыл было рот, но, увидев предостерегающий жест, подошел ближе. Штабс-капитан оказался не таким охваченным хмельными парами, как казался.
— Ты все подметил? Перед сном подумай. — Потом улыбнулся и прошептал: — Армейская закалка не проходит впустую. Ладно, ступай, Миша, спать. Утро вечера мудренее. Завтра даст Бог день, даст и пищу для живота и головы.
Миша, ошеломленный таким неожиданным перевоплощением начальника, удалился в отведенную для отдыха комнату.
Петр Глебович в последнее время завел привычку гулять по утрам по заснеженному саду. Белые призраки с маленькими сугробами на ветвях окружали дом. Анисимов чувствовал прилив сил от свежайшего воздуха, который, казалось, звенел от тишины. Алые ягоды калины прятались в дальнем углу сада. Там Петр Глебович запрещал чистить дорожки, сам же, утопая по колено в снегу, наслаждался природой. Настроение повышалось на весь божий день, даже самая неприятнейшая весть не могла испортить.
Он уже воротился к дому, когда у дверей заметил ждавшего Степана.
— Как там наши гости? — Анисимов не обращал внимания на то, что молодой человек довольно легко одет.
— Оба проснулись, тот, что помоложе, попросил принести чаю, второй — холодной воды для умывания и разминался как-то странно. Мне кажется, не чиновник он, скорее бывший военный, на человека с пером в руках не похож. Ночью спали, как медведи по норам, никуда не выходили, только сап был слышен.
— Любопытно, — только и произнес Анисимов, напоследок вдохнул полной грудью свежего морозного воздуха, — что ж, посмотрим, — и вошел в дом.
Следом тенью скользнул Степан.
В гостиной перед зажженным камином в кресле сидел Орлов. Он не заметил, как вошел хозяин.
— Доброе утро, Василий Михайлович! Как самочувствие?
Скрытая ирония не ускользнула от петербургского чиновника, но он не обратил на нее особого внимания.
— О! Прекрасно! — Василий Михайлович поднялся со смущенной улыбкой на лице. — Давно так сладко не спал. Вы позволите? — Он, не дожидаясь разрешения, достал тонкую сигару и подошел к камину. Потом с благодушным выражением выпустил изо рта струю ароматного дыма. — Все у вас устроено со вкусом, — он повел сигарой перед собой.
— Вы мне льстите, — угрюмо ответил Петр Глебович, — это все осталось, как я говорил, от прошлого хозяина. Мне не пришлось ничего менять.
— Отменный вкус был у предыдущего хозяина.
— Степан, завтрак готов?
— Так точно.
— Позови, — обернулся к штабс-капитану, показывая тем, что ему незачем запоминать имена гостей, — э…э…
— Михаила, — подсказал Василий Михайлович.
— Вы совершенно правы. Позови Михаила в столовую.
Трапезничали молча, только, между прочим, штабс-капитан с какой-то молящей улыбкой произнес: