— Придумали? — эхом повторила Белла.
— Да. Теперь и в вашем, и во многих других мирах сосуществуют три типа общества. Первое — с идеологией комфорта душевного и физического, идеологией органики. Там уверены, что цель жизни — всеобщее, радостное ее проживание. Это органический, животный подход. Второе — с идеологией, в которой интересы органики, либо вообще не учитываются, либо уходят на задний план. Это либо религиозная идея, либо идея, превращающаяся в подобие религии. Данный подход сугубо человеческий, оторванный от органики, основанный на абстрактных идеях, на которые, если мы говорим о вашем мире, способен только человек. В обеих идеологиях мало сомнения, и в них только свои ценности считаются единственно верными для всех. Но существует и третий тип общества, которое представители первых двух называют Недообществом и считают лишь переходной формой к своей противоположности. Поэтому одни видят в нем лишь переход к фашизму и религиозному фанатизму, а другие — к избалованному, тошнотворному, лишенному высоких принципов обществу потребления и вседозволенности. В Недообществе же все перемешано. Это средний путь, но путь не компромиссов, а противоречий и разнонаправленного движения. Постоянные споры по поводу выбора пути, постоянное столкновение разных систем ценностей создают наиболее благоприятную атмосферу для сомнений, конечно, для тех, кто в этих спорах не участвует.
— В смысле?
— Те, кто яростно спорит, тоже не сомневаются. А вот слушающие их — да. Это общество сомнений, страданий и трудного выбора.
— А без этого всего нельзя? — спросила Белла.
— Миры созданы для тренировки осознаний. А чем мучительней сомнение, чем сильнее страх ошибиться, тем глубже и качественнее осознание. Недообщество в максимальной степени тренирует осознания и выполняет предназначение мира. В нем. самый широкий спектр отношений, взглядов, противоречий, страхов и поэтому самый богатый нюансами язык.
— Тогда для чего остальные? Пусть бы тогда только это Недообщество и оставили, раз в нем вся соль.
— Все дело в том, что это командная работа, — улыбнулся Петр, — без крайностей не было бы и этой середины. А роли все время меняются. Меняются географические границы этих типов обществ, и каждое осознание с каждым перерождением попадает то в один тип общества, то в другой. Каждый по очереди то обеспечивает появление сомнений у других, то собирает урожай сомнений сам.
— А Золотой Город — общество первого типа? — спросил Марк.
— Все Сообщество Городов — первого типа. Но у Золотого Города были и свои особенности. Во-первых, его устойчивость и жизнедеятельность полностью обеспечивала компьютерная система. Это позволило оградить жителей от реальных процессов и создать жизнь без сомнений. Осознания не развивались — без страхов и сомнений человек осознает лишь поверхностно. А во-вторых, осознания после перерождения возвращались в тот же город, и об этом уже позаботился Боб, поэтому развитие этих осознаний было остановлено почти полностью.
— Так Золотой Город и есть… — осенило Марка.
— …тюрьма для осознаний, — подтвердил Петр, — которую вы разрушили.
— Ничего себе, — только и сказала Белла и задала вопрос, который ее очень интересовал: — А как у нас с Марком получилось освободить Боба?
— Когда вы взялись за руки, Фреди ослабил мир, а ваше намерение сделало все остальное.
— Фреди?
— Он своего рода главный инженер нашего кластера. Полагаю, вы с ним еще познакомитесь, но на вашем месте я бы не очень торопил это знакомство, — широко улыбнулся Петр.
— Почему?
— Он вас сразу превратит в объект своих экспериментов.
— А что теперь нам делать? — спросила Белла, которая больше всего сейчас хотела увидеть маму.
— Мир благодаря вам спасен, и вы вернетесь домой.
— Все закончилось?
— Ну нет, — рассмеялся Петр, — во-первых, изменения никогда не заканчиваются. А во-вторых, вы очень громко раструбили на всю Вселенную о своих возможностях. Уверен, что легкость, с какой вы отключили Боба от его мира, сейчас обсуждают во всех уголках кластера. Десятки богов и магистров уже думают о том, как можно вас использовать или как забрать у вас вашу силу.
— И что нам теперь делать? — повторил вопрос девушки Марк.
— Могу только сказать, что бы я на вашем месте делал.