Он брыкался, дрался, умудрился укусить санитара, но его все равно зафиксировали, ввели успокоительное и подключили к аппарату. Постепенно он начинал дергаться все сильнее и сильнее.
“Черт подери, как мне отсюда выбраться-то! Черт, черт, черт!”, - лихорадочно думал я. “В комнате всего двое из персонала, Росферсон и санитар, я справлюсь, просто надо чем-то разрезать веревки, вырубить санитара и подключиться к аппарату. Чем же, чееееем…!” - в голове моей яростно бились мысли. И тут я прочувствовал у себя в заднем кармане кусочек лезвия от бритвы. Опасной бритвы! «Какого черта, как она там оказалась вообще?!» Я чуть было не начал ликовать, но вовремя себя унял. Аккуратно подтачивая веревки, я все больше расшатывал стул, качаясь туда-сюда.
-Эй, ну-ка, прекрати! - рявкнул санитар и подошел поближе.
Веревки поддались, удар под дых, в челюсть, сбил на пол, взял в залом левую руку, давление вверх, щелчок, хруст, крик боли - оскольчатый перелом и разрыв связок в плечевом суставе. Правая рука, залом, за большой палец, выворот кисти до щелчка, - вылетевший сустав с порванными сухожилиями. Санитары валялись, стонали и катались по полу от боли, когда я надел вторую пару перчаток и прикоснулся к голове Джима.
Лужайка, старый дом Джима в Массачусетсе. Дети играют рядом с матерью. Звук колес. Подъехал старенький “Кадиллак”. Оттуда вышел мужчина с перекошенным лицом и топором в руке. Не Джим. Кто-то другой. Подошел со спины к жене Джима, Амелии.
Удар.
Вскрик.
Писк и визг детей.
Она пытается заслониться руками, лежа на земле.
Еще удар.
Еще.
Амелия мертва.
Дети бросились врассыпную. Он догнал первого.
Удар в живот, внутренности высыпались на траву, слово конфетти из пеньятты.
Второй убежал в лес. Мужчина побежал за ним.
Спустя пару минут донесся отдаленный крик.
Вечереет. “Кадиллак” уехал уже давно, звук подъезжающей машины. “Форд Рейнджер”, - машина Джима. Он вышел и зашел в дом.
“Амелия! Дон, Кристи!”, - звал он их. Не найдя никого в доме, он побежал на задний двор. Спустя две минуты я услышал крик боли и страдания. Крик потери. Крик, который пронимал меня до мурашек.
Я слышал такое один единственный раз в своей жизни, - когда паренька из нашей дивизии пришибло арт.снарядом и оторвало ноги и он медленно, но верно умирал. Его возлюбленная медсестра в этот момент доползла до него и увидела, что случилось.
Это было страшно.
Неописуемый страх, который повергает в шок смотрящего.
Как и здесь. Как и сейчас.
Джим стоял на коленях, обнимая изувеченное тело своей жены и тело дочки. Слезы лились по его щекам ручьем.
Он не плакал, он не ревел.
Он выл, словно раненный зверь.
Вся сцена, все вокруг было пропитано болью насквозь. Полностью и целиком все сочилось этой субстанцией, неприятной и острой, жгучей жидкостью, заливалось во все щели разума, будоражила тебя и связывала, будто ты и не мог шевельнуться.
Вспышка света. Следующий эпизод.
Джим стоит на кладбище у надгробной плиты. Надпись на плите гласит: “Кристи, Дон и Амелия Мак’Конелли”. Слезы катятся по его щекам.
Он прикладывается к бутылке виски и выпивает остатки. Кидает куда-то в сторону, целует могилу и уходит.
Зайдя в дом, он подходит к телефону и стоит секунд 10, прежде чем взять трубку.
Сестра.
-Да, дорогая, я слушаю. - попытавшись скрыть надорванный голос, сказал Джим.
-Джим, прости… Я понимаю, что не время, но прости… Мама умерла.
Джим встает как вкопанный. По его лицу видно, что он пытается осмыслить, но не получается. Не выходит поверить.
Поверить в то, что этот кошмар, - явь.
Вспышка света. Еще один эпизод.
Мы с Джимом у больничной койки. Я держу руку на его плече, он же сжимает ослабевшие пальцы своей сестры, Софии. Медленно, но верно, саркома забирает последние её минуты.
Сокращение тела. Удар, будто бы кувалдой, - агония.
Джим кричит.
Тихий писк кардиорегистратора знаменует смерть.
Боль.
Слишком много боли.
Вспышка света. Ирак.
Я стою на крыше старого дома, сделанного из песчаника в аммуниции под палящим солнцем. Пот скатывается крупными каплями с моего лба, приклад “м-ки” обжигает локти. Я болтаю со своими сослуживцами, несем патруль.
Свист ракет. Взрывы.
Все бросаются врассыпную.
Взрыв совсем рядом. Меня отбросило.
Контузия.
«Нет-нет-нет, стоп, СТОП! Это не мои кошмары, нет!» - раздается внутри громкий голос.