– Чем вам богиня браков не угодила?
– Тем, что наши браки под чистым небом соединяет камень и благословляет огонь, величайшая милость и страшнейшая кара. К чему здесь лишние боги?
– Однако ты смел, – с невольным восхищением произнесла Инерис. – Вот так легко назвать богов лишними…
– Мы же на три четверти нежить, – напомнил демон. – Ну, ладно, я лично чуть меньше. Но даже вампиры, нежить наполовину, иначе относятся к богам. Жрецы учат, что светлые боги и сами изначально не жаждали слышать наши молитвы. А с отверженных какой спрос?
Пауза, наполненная неожиданным уютом. Рассказ у демона вышел что надо – пробирающий до костей, жутковатый, но при этом неожиданно поэтичный. И ни единого грубого слова, резкого замечания...
– Рахтакэ, – повторила Инерис, снова запрокинув голову. – Все-таки у вас странный язык, демон. Грубый, резкий, рычащий, хрипящий… Местами и вовсе язык сломать можно.
– Общий язык нам кажется въедливым мяуканьем, – пожал плечами Ассаэр, но тон его был мягким. Демон констатировал факт, а не пытался оскорбить или уязвить.
Поэтому Инерис негромко рассмеялась.
– По контрасту – возможно, – признала она.
– Ты просто никогда не слышала наших старинных песен, песен огня, песен Севера и Юга, – вдруг чуть слышно произнес Ассаэр. – И вряд ли когда-либо услышишь, у пустынников совсем иная музыка, а стать гостьей одного из древних домов огненной крови ты вряд ли сумеешь, не говоря уже о наших ритуалах. Но если бы это произошло, ты бы не стала называть наш язык грубым, а верования – странными.
– Хм...
Лики богов неизменны и вечны,
Словно бездонная пропасть над нами,
Как очага благодатное пламя,
Как белоснежный наряд подвенечный… – тихо пропела Инерис и вздохнула. Перевела взгляд на своего спутника – и поняла, что он как-то странно смотрит на нее. – Ты что?
Демон тряхнул головой.
– Нет, ничего. Просто… – он кашлянул и, отведя взгляд, словно собирался сказать нечто неприличное, тихо добавил, – красиво. Я не посещал ваши храмы, признаться, и не особо вникал в ваши верования.
– Может, наши веры не так уж и отличаются, – произнесла задумчиво девушка. – В конце концов, в этом гимне тоже воспевается неизменная суть божества. Просто мы отождествляем ее с конкретным образом, с символом, а вы спокойно принимаете любой облик под одним именем…
Демон кивнул. А затем вдруг спросил, проворачивая вертел:
– Тебе здесь по-прежнему страшно?
Инерис задумалась.
– Это суровый и опасный край, безжалостный… но он очень красив. Просто я не умею в нем жить, – пожала плечами она. – Это и делает его пугающим.
Демон кивнул и отвернулся, окидывая взглядом пустыню, которую они почти оставили позади.
– Но я больше не боюсь. Ты ведь рядом.
Повисла _очень_ изумленная пауза.
Кто, вот кто дернул ее за язык?!
Очень медленно, в гнетущей тишине Инерис повернулась к Ассаэру. Как-то он отреагирует на это признание века?
Демон смотрел прямо на нее.
Их взгляды встретились.
На миг в глазах огненного мелькнуло незнакомое до сих пор выражение. Он смотрел на нее очень серьезно, с непривычным волнением… А затем все вернулось на круги своя.
– Даже лестно. Такое высокое доверие… – хмыкнул Ассаэр, опрокидываясь на спину и закладывая руки за голову. – Ты точно белены не объелась, Иней?
Вот всегда он так. Нельзя с ним по-хорошему, никогда не знаешь, откуда ждать подвоха!
– Тебе видней, ты же ужин готовил, – не осталась в долгу Инерис, кляня себя. Расслабилась, бестолковая! – Но прости, разочарую, – жестко произнесла она. – О доверии речи не идет, великий лорд Адж’Ракх. Этот этап уже давно пройден. Доверять – слишком большая роскошь для правителя.
Она почти физически ощутила, как напрягся демон. Стиснул челюсти, в глазах промелькнул гнев.
...Конечно. Он уже и успел забыть за всеми этими перипетиями, с кем имеет дело.
Нет, Ассаэр вовсе не считал, что Инерис может оказаться для Терр угрозой. Но сейчас ему отчего-то было неприятно думать о том, что она так рвется домой. Прочь из Терр... и от него.
– Так ты что, действительно, серьезно по-прежнему числишь себя наследницей? – Внимательный, пристальный взгляд демона Инерис не заметила – в отличие от издевательского тона.
Ей стало обидно – вечер так мирно начинался. У нее в мыслях не было, что беспечно брошенная фраза может привести к новому столкновению! А ведь князь Ратри учил всегда сперва трижды подумать, потом уже говорить!
– А ты снова поднимаешь эту тему? Я не раз говорила тебе: это часть меня, которую не в силах отобрать обстоятельства, – пожала плечами Инерис и обхватила колени руками. – Я понимаю, что тебя прямо-таки воротит от женщин, способных мыслить и действовать вне рамок, навязанных традициями и устоями, но меняться ради тебя не собираюсь.
Вздрогнул, как от укола кинжалом.
– Ты и сам наследник, между прочим, – указала Инерис. – Но я что-то не вижу, чтобы ты бросался отказываться от этого титула во имя спокойствия своего братца.
– Других наследников нет, – процедил демон сквозь зубы.
– В моей стране тоже, – холодно напомнила девушка.
Взгляд демона стал нехорошим, оценивающим.
– Ты ведь женщина. Для тебя вся эта кутерьма с наследством действительно так много значит? Даже если придется в итоге выйти замуж за какого-нибудь чванливого князька и всю жизнь разгребать за ним бумажки пополам с интригами?
Инерис не отвела взгляда. Наоборот, серые глаза прищурились, заледенели.
Но начала она издалека.
– Скажи, Ассаэр, а ты правда хочешь навести порядок в Террах?
Ожидая подвоха, демон с подозрением окинул ее взглядом, но кивнул.
– Почему? – продолжила допрос Инерис.
Ассаэр по-прежнему не понимал, к чему это, но ответил:
– Ради тех, кто живет в Террах, наследница. Думаешь, на Юге мало таких, как я, таких, как Дантер? Но в чем-то ты права. До основной массы жителей Юга и особенно его гнилой знати мне и вправду нет дела.
Инерис, услышав это, кивнула.
– Так я и думала. Не могу только взять в толк, отчего ты не понимаешь… Это как с верованиями, Ассаэр. Они могут казаться разными, но суть едина. Так и здесь. Женщина, мужчина – какая разница? Чувствуем и мыслим-то мы одинаково… Ты хочешь навести порядок в Террах, хочешь защитить северян и нечистокровных от голода и произвола Дахаэра. И я тоже хочу, чтобы люди, живущие на моей земле, были здоровы, счастливы, могли трудиться и растить своих детей в мире, не боясь набегов с вашей границы!
Демон вздрогнул, услышав это. В черно-синих глазах на миг вспыхнул красный отблеск – и тут же угас. Ему казалось, что он давно изучил ее… но этих слов почему-то не ожидал.
– Да, я женщина. Но у меня больше ничего нет, Ассаэр. Только моя собственная жизнь, которую, конечно, можно было бы устроить, при желании – даже здесь, у вас, или в Йерихо, или в той же Даллии… Но по сравнению с тем, что я могла бы сделать, взойдя на престол, это кажется почти лишенным смысла и на редкость эгоистичным, – она пожала плечами. – Дело не в пафосном статусе наследницы и не в тяге к власти. У меня нет никаких иллюзий на этот счет, я точно знаю, каково это – быть правителем Нариме, и поверь, это тяжелая жизнь, в ней много ответственности, много труда, жесткий график. Это не работа, на которой можно взять отпуск, не разовый заказ, не приказ, который исполнишь – и отдыхай себе до следующего караула. Это долг – долг заботиться о стране, которая в ответ дает тебе уважение и возможность жить в роскоши. Я этим жила, я хотела стать достойной преемницей отца… – она сгорбилась и прошептала: – До сих пор не понимаю, как он мог так со мной поступить. Он ведь любил меня, пусть суровой любовью – вспоминая былое, я не могу усомниться в этом. И я так старалась быть хорошей дочерью и наследницей… Почему он решил, будто я замыслила недоброе против родного отца? А он решил, более того, был уверен! Иначе никогда не пошел бы на…
Строгие губы сжались и смолкли. Инерис больше не издала ни звука, сидя натянутой струной на песке.