Последовало бурное обсуждение, но, как и положено, пятеро из шести членов Совета проголосовали за ее предложение.
Ральда учтиво поблагодарила своих пешек за высокое доверие.
А теперь она позаботится, чтобы отправили Сола и Хартена. С последним, разумеется, произойдет «несчастный случай» на границе. В идеале – с привлечением полукровок… На Сола можно положиться, он найдет способы.
Дома тоже все идет как надо. Анджелис перестала быть вечным источником проблем, вела себя тихо и спокойно, гувернантка – как ей повезло отыскать это сокровище! – была вполне довольна своей подопечной.
Словом, жизнь налаживалась, и портило ее лишь одно обстоятельство.
Лорд Кэллиэн Дэтре.
Точнее, его отсутствие. Как в бездну канул.
Не то чтобы Ральда желала его видеть, напротив, она была бы очень признательна, если бы Дэтре исчез навсегда! Но эта неопределенность...
Как тут строить планы, если никогда не знаешь, где он может объявиться? А уж если он и вправду найдет способ вернуть ее муженька к жизни…
Ральда поежилась, но никто не обратил на это особого внимания – логичная реакция на красочное описание требований и угроз крестьян и собирающихся в банды головорезов, которым нет дела до причин драки, лишь бы поучаствовать.
Что ж, сделать она все равно ничего не может.
С Дэтре она разберется, если он и впрямь объявится. Доказать его злокозненность будет несложно. А если объявится муженек…
На сей раз, пожалуй, она прибегнет к яду. Заполучит какой-нибудь новенький экспериментальный образец – достаточно еще разок повлиять на Тельса.
Ральда утратила всякий интерес к происходящему и сосредоточилась на том, чтобы не зевнуть. В конце концов, остается все меньше тех, кто пытается с ней спорить, не только на заседаниях Совета, но и в правительстве в целом. Скоро ее влияние укрепится настолько, что даже упрямцу Ратри придется наконец смириться. Ей будут подчиняться так же слепо, как ее муженьку, и никто не сможет лишить ее этой власти!
Королева чуть слышно вздохнула и сощурилась, глядя на роскошный гобелен эльфийской работы, висевший на противоположной стене.
Ах да, интересно еще, где демоны носят их эльфийского гостя? Давненько что-то его не было видно…
***
Кэллиэн мрачно чихнул, едва успев отвернуться.
– Кто-то вас вспоминает, – пошутил занявший пост у столика капитан Мельдер, заявившийся сюда, чтобы традиционно предупредить мага об изменениях в маршрутах патрулей. Заодно и кое-какой еды притащил – мясо для лорда Дэтре, питательный бульон в глиняном кувшине для князя, а также затребованные эльфом овощи и какие-то порошки.
– Четвертый день подряд? – массируя переносицу, мрачно отозвался маг. – Могу только посочувствовать упорству неизвестного.
Он понятия не имел, что за пассы эльф по нескольку раз в день выплетает над постелью князя, но с тех пор, как светлый начал колдовать, его то и дело одолевало безудержное чихание. Вот и теперь – остроухий положил пальцы на виски князя, начал читать какой-то речитатив, по комнате поползли лучи света, приветственно коснулись лица полувампира и…
– Лорд Дэтре, да идите уже погуляйте! – раздраженно бросил лорд Лориэль, сбившись. – Можно я хоть с третьей попытки стабилизатор доплету?!
– Я бы с радостью, но одновременно приходится приподнимать и раздвигать плетение черного щита! – рявкнул маг. – Сами справитесь с тремя заклятьями разом, одно из которых – мое?!
Раздался отчетливый скрип зубов.
Пока перевес в этих стычках был на стороне придворного мага – явно сказывался опыт жизни во дворце.
– Я предлагал вас подлечить!
– А я вам говорю, это не простуда! Такие как я не болеют!
– И что же с вами такое?
– Судя по всему, аллергия на вашу дурацкую магию! – в сердцах бросил Кэллиэн. – Доплетайте живей свое заклинание!
– В таком случае мне прочитать противоаллергенное? И вообще, когда вы меня уговаривали остаться при князе, то не считали мою магию такой уж дурацкой!
Спорщики разом замолчали, увидев, как на лице неподвижного князя дернулся уголок губ, словно обозначив мрачную ухмылку. А затем, резко сбавив обороты, вновь занялись делом.
Дело шло на лад, и это единственное заставляло Кэллиэна мириться с постоянным присутствием светлого. Оно его нервировало, даже несмотря на то, что от остроухого теперь точно не стоило ожидать каверз.
В первый же вечер впечатленный по самое некуда эльф поклялся и лечить князя, и не покидать подземелье без разрешения мага, и ни с кем не говорить о князе, и не причинять Дэтре вреда, и не выдавать его секретов, и так далее. Но несмотря на такую покладистость, Кэллиэн не рисковал оставлять князя на попечении чужака и упрямой тенью маячил при всех процедурах. А стоило эльфу при диагностике наткнуться на черный щит, неумолимо отбросивший светлую магию, даже принимал в них непосредственное участие.
Кэллиэн всерьез начал подозревать у себя острое неприятие светлой силы. Потому что то, что проделывал эльф, к целительской магии имело весьма опосредованное отношение. Это было не лечение, а фактически созидание – нащупывая одну за другой старые связи, эльф кропотливо собирал истончившиеся, укреплял, возвращал их на место, вкладывая при этом крупицы собственной жизненной силы – они разрушались медленнее человеческих, ускоряя процесс выздоровления.
Кэллиэн впервые увидел такую проекцию сознания – словно состоящую из пересекающихся лучей. Юркие пальцы остроухого с кажущейся легкостью сновали по ней, касаясь то одной нити, то другой, определяя, где помощь нужна в первую очередь, укрепляя Сущность князя. После каждого сеанса целитель с час лежал пластом, ему было трудно даже руку поднять.
– С человеческой сущностью работать отчасти даже тяжелее, – пояснил эльф. – Слишком много тонких нитей, и упасите боги их разорвать... Хорошо еще, что мы имеем дело не с вампиром, – выразительный взгляд на Дэтре. – У тех на Сущности стоит мощный блок, препятствующий любому вмешательству в сознание, и так легко его не пробить.
Маг фыркнул. У него этот блок тоже был – и работал вкривь и вкось. В его сознание проникнуть еще можно было, что с успехом доказал его собственный наставник. А вот ему самому достучаться до других было куда сложнее...
Самому Кэллиэну странным казалось другое. Две противоположные силы в сознании князя не конфликтовали друг с другом. Накладываясь на него, они создавали вполне герметичный кокон, защищающий и укрепляющий одновременно.
И сегодня пришел через завершающей фазы плетения стабилизирующего заклятья.
– Все, – лорд Лориэль смахнул со лба выступивший пот, покачнулся на табурете. Маг, состроив мученическую гримасу, подхватил целителя.
Уже привычно вытер струйку темной крови, весело побежавшую из носа по губам.
Эльф коротко выдохнул заклятье остановки кровотечения.
Заодно и чихать расхотелось.
– Ваш прогноз, лорд целитель? – осторожно осведомился капитан Мельдер.
Эльф снова провел рукой над головой князя, задержался у темени, подобрался пальцами к вискам, плавно очертил круг над лицом.
– Думаю, он скоро начнет приходить в себя. Но процесс окажется медленным. Он полностью разбит изнутри, соответственно, восстановление извне будет иметь ослабленный эффект. Я никогда даже не думал, что термин «саморазрушение» бывает настолько верным. Любое потрясение способно свести наши усилия на нет. Я даже думал погрузить князя в целительный сон – хотя бы на первых порах...
В этот миг со зловещим скрипом приоткрылась дверь, ведущая в комнату.
Реакция была примечательной.
Не сговариваясь, мужчины заслонили собой постель и лежащего в ней князя. Пошатнувшийся эльф мгновенно принял боевую стойку, Мельдер выхватил меч, над одной ладонью Кэллиэна недобро заблестел ловчий сгусток тьмы, в другой руке материализовался фиолетовый огонек.
Но больше ничего не происходило.
– Сквозняк? – не выдержал эльф.
– Не думаю. И вы бы лучше помолчали пока! – огрызнулся Кэллиэн, втягивая многострадальным носом воздух.