– Когда они узнают, что он поднял кинжал на Наместника – тем паче ранил его – они сами откажутся от предателя. А если нет – значит, в предательстве повинны все.
Инерис крепче вцепилась в черный с желтой вышивкой кафтан, зажмурилась.
– Что ж у вас за страна такая…
– Как везде. Жители торгуют, воюют, женятся, заводят детей, ссорятся с соседями, воруют, предают… Ничего нового. Главное… – голос вдруг охрип. – Главное, что мы оба живы и целы.
– У тебя же кровь на спине. И на руке! – спохватилась Инерис, попыталась отпрянуть, но ее удержали.
– Потом.
И она прильнула к нему, шмыгнула носом раз, другой, и снова потекли слезы.
Огненный про себя вздохнул с облегчением. К девушке вернулся нормальный тон и темп речи, плюс пошла реакция, а значит, она уже отошла от шока.
Инерис Ламиэ оказалась куда крепче и сильнее, чем он мог ожидать.
В стороне одиноко валялся его кинжал. Значит, она даже сумела оказать неплохое сопротивление...
Вспомнив о происшедшем, Ассаэр снова замер, словно окаменев, напрягая все мышцы до боли, лишь бы удержаться и не последовать туда, в пески, за остальными.
Кто-то же должен охранять Инерис.
Ему доводилось прежде вытаскивать ее из опасности, когда она была на шаг от смерти. Но почему-то именно сейчас Ассаэр испугался за нее больше, чем за себя. Это потом придут сожаления – он ведь неплохо знал Редораха, точнее, думал, что знает. Но сейчас демон был готов лично искрошить предателя в квашеную капусту, столь любимую в трактирах Нариме.
Но нельзя. Он – не палач. Это к Гархану.
Инерис вдруг завозилась в его объятиях, явно пытаясь утереть слезы, затем и вовсе вырвалась, отвернулась, окинула взглядом камни и песок.
– Я твой кинжал потеряла… И еще кое-что, одну мелочь…
– Поищи, – разрешил Ассаэр. Он сейчас хотел только одного – знать, что дело сделано, и его долг полностью исполнен, и как Наместника, и как защитника Инерис.
...Она ведь была права. Правителю приходится принимать трудные и грязные решения. Раньше не доводилось, но времена изменились.
Он не имел морального права дать слабину при этих демонах. Да и разозлился слишком сильно.
Ассаэр не сомневался в том, что приказ будет выполнен – в числе решивших проводить бывшего предводителя ишш’та в путь иной был Дантер. А на него, к счастью, можно положиться.
Краем глаза Ассаэр заметил, как Инерис наклонилась за чем-то, подобрала. Сверкнуло серебром.
Видимо, опять ее зеркальце…
Можно было бы съязвить на эту тему, но не хотелось.
Он тоже знал, как дороги становятся такие пустяковые мелочи в чужой земле.
Инерис, едва увидев зеркало, поспешно склонилась к нему, подняла из песка, отряхнула. Облегченно вздохнула, поняв, что оно каким-то чудом не разбилось.
И тут вдруг оно дрогнуло в ее ладонях. Россыпь искорок пробежала по стеклу. А затем раздался странно искаженный, дрожащий шепот:
«Всё… хорошо?»
Опешив, сама не зная, зачем, она шепнула в ответ:
– Да. Теперь все хорошо.
И зеркало вновь приняло самый что ни на есть обычный вид.
Давно она не слышала этот странный зазеркальный голос…
В иное время Инерис принялась бы анализировать, гадать, прикидывать, почему сейчас, почему такой вопрос, а не слова поддержки, которые, как она считала, были вложены Кэллиэном в эту безделушку.
Но сейчас ее трясло от пережитого, и хотелось только одного – вернуться в лагерь и, пожалуй, выпить сильного успокоительного. Или хотя бы просто выпить, можно даже ту демонскую настойку на кактусах...
Но сперва смазать Ассаэру спину, которую он снова повредил ради нее.
Инерис сунула зеркальце в карман потерявшего товарный вид платья, затем, подняв кинжал, бережно убрала его в ножны у бедра – и демон не стал возражать.
Как он сказал – рад, что прислушался к ее капризам?
Горячее чувство благодарности захлестнуло девушку. Сегодня огненный в очередной раз спас ей жизнь.
Как и Кэллиэн. Потому что Ассаэр появился так вовремя только благодаря принесенной клятве…
Она скажет ему спасибо чуть позже, когда сама хоть немного успокоится и переварит происшедшее.
– Идем в лагерь, Иней, – скомандовал огненный, и на сей раз у нее не возникло ни малейшего желания спорить. Рука об руку они двинулись к шатрам.
***
Князь Ратри не столько испугался, сколько удивился, когда его разбудили прямо среди ночи, едва он успел заснуть.
Еще больше он удивился тому, что разбудил его непосредственно придворный маг, невесть каким образом пробравшийся в его покои через красноречиво открытые окна. Дэтре был без плаща или хотя бы камзола, в одной тонкой рубашке, но холода, казалось, не ощущал, хотя сам князь поежился, откинув одеяло.
А еще придворный маг был мокр, как мышь, всклокочен, бледен и как-то нехорошо задумчив. Синие глаза с расширившимися зрачками лихорадочно блестели, вокруг них расплылась черная краска, придавая ему воистину инфернальный вид.
– Я отправляюсь в Терры тотчас же, – оповестил его Кэллиэн Дэтре. – Мне необходимо все, что вы успели собрать к настоящему моменту. Недостающее попытаюсь раздобыть по пути.
Князю показалось, что он ослышался. Он даже не сразу нашелся с ответом.
– Почему?! – наконец определился придворный.
– Леди-наследнице грозит опасность, – без обиняков сообщил Кэллиэн. – И чем дальше, тем серьезнее положение. Я недооценил ситуацию и не могу более рисковать ее благополучием.
Смазанно-текучим движением отойдя от кровати, маг принялся рыться в ящиках стола.
– Где тут ваш тайник?
– В нижнем ящике слева, – заторможенно отозвался князь – и недовольно цокнул языком, досадуя на себя.
– Мне ваши секреты ни к чему, потом перепрячете, – равнодушно сообщил Дэтре.
Он рывком выдернул ящик и достал из-за него тяжелую серебряную шкатулку.
– Поаккуратней никак? – наконец возмутился Ратри. – Между прочим, шарниры с секретом, специальные, не дающие выдвинуть ящик дальше необходимого… Были, – прибавил он, когда они со стуком раскатились по полу.
– Замените. Мастеров много. А леди Инерис Ламиэ только одна.
Подскочив наконец, князь сообразил зажечь свет и прийти магу на помощь.
– Я не смог раздобыть три зелья из запрошенных вами и достал всего два портала вместо четырех… – начал было он, но его перебили.
– Ничего. Одним доберусь до границы, дальше можно и точками переноса. Лишь бы здесь не отследили. А там сразу вручу оставшийся леди Инерис. Печатка Ламиэ позволит ей, настоящей наследнице, спокойно пересечь границу в любом направлении, значит, и портал не будет перебит о приграничные заклятья.
– Эту печатку вроде бы королева искала?
Маг даже не посмотрел на него, переставляя темные флаконы без ярлычков в обманчиво простой дорожный ларчик. Судя по слишком ярко блестящим серебряным петлям и защелке, без разрешения внутрь лучше не соваться.
– Догадайтесь сами, почему она ничего не нашла.
Достав еще пару флаконов из шкатулки – сильнодействующее противовоспалительное и заживляющее, которые отмеряют по каплям на чарку и держат под замком в целительской, Эдриан Ратри, произнес:
– Что именно случилось с леди Инерис, лорд Дэтре?
– Меньше знаете – крепче спите, – коротко отозвался Кэллиэн. – В данный момент она, к счастью, жива и здорова. Но гарантировать, что так будет и дальше, я больше не могу. Поэтому и спешу.
Ратри только сейчас заметил, что даже на свету зрачки придворного мага оставались болезненно расширенными, почти вытеснив радужку. Как у помешанного.
Он содрогнулся.
Кэллиэн заметил, но ему не было до этого дела. Его самого до сих пор трясло при одном воспоминании о спокойно-наглом голосе неизвестного, который посмел угрожать Инерис. Губы сами собой кривились в оскале, и волосы на затылке начинали шевелиться, словно зверь в его душе пытался ощетиниться.
Он бы этого типа художественно разделал так, что хищники бы ни шматка мяса на костях не нашли! Филе высшего сорта, внутренности отдельно!