Проснулся от прикосновений шершавого языка к моей щеке.
– Лолита! Утренние ласки от тебя — это что-то, – я аккуратно снял кошку с себя, – ты опять есть хочешь или так решила побаловаться?
Она только хитро посмотрела на меня и скрылась в кухне.
Ух, одиннадцатый час! Такс… Поеду-ка я в театр и отвезу сережку, заодно увижу Маргарет. И точно предложу уже встречаться по-настоящему. И пофиг на ее мужа! Она мне нужна, это я осознал. И буду молить всех богов, чтобы Мэг не отказалась. Показалось, что я ей тоже небезразличен.
У театра я был через полчаса. Дверь заперта, я попробовал постучать, но мне никто не открыл. Наверное, все же в воскресение репетицию не поставили. Я снова набрал номер Мэг: мой абонент был все так же недоступен. Это уже очень странно!
Ну что ж попробуем по-другому.
– Привет, Энджи – я позвонил коллеге.
– Чижик, чем обязана в выходной и с утра? – ее голос был сонным.
– А дай мне, пожалуйста, телефон Виардо, ну того балетмейстера.
– Ты чё это? Зачем? Ориентацию сменил?
– Не угадала. Он просил еще сделать отдельно фотосессию труппы, вот я…
– Ну тогда он тебе должен был сам дать свой номер.
Противнючая Энджи!
– Он дал, но у меня телефон глюконул и все из записной книжки удалилось, – соврал я.
– Ок, – ворчала моя напарница, – буду искать, ну не стоит у меня его номер на быстром наборе, извини. Сейчас найду и кину в мессенджер!
Я подождал 2 минуты – и ключик у меня в кармане, вернее, телефон.
Быстро набрал:
– Мистер Виардо, сэр, это Алекс Валетта, фоторепортер…
– О, спаситель, – услышал я уставший голос Пьера, – чем могу быть полезен?
– А у Вас сегодня есть репетиция?
– Должна быть! А что?
– Я тут на приёме нашел сережку, предположительно она принадлежит миссис Эндервуд, хотел отдать.
– Мэг сегодня не будет, позвонил ее супруг и сказал, что она заболела.
– Жаль, тогда спасибо и в другой раз.
Я очень расстроился. Как заболела? Чем? Блин, может он ее ударил? И она из дому выйти не может. Страшные мысли стали роиться в моей голове. Надо разобраться. Решено, еду к ней!
Я коротко постучал в белую дверь дома Эндервудов.
Никто не открывал. Я постучал сильнее и стал ждать. Послышались шаркающие шаги и дверь распахнулась. На пороге стоял ее муж – Бернард Эндервуд. Вид у него был ужасный: помятый, глаза красные и безумные, волосы растрепаны.
– Добрый день, мистер Эндервуд, могу я увидеть Маргарет, у меня к ней срочное дело, я нашел ее сережку на том банкете. Балетмейстер ее труппы сказал, что она заболела.
– Проходите, – проговорил он, – выпить хотите, как вас там, по-моему, Алекс?
– Все верно! Спасибо, откажусь.
На столе стояли три пустые бутылки от виски, а в доме пахло как в старом затхлом баре.
Что тут произошло?
– Так могу я отдать серьгу лично Мэг?
– Оставьте мне, я передам, – мужчина плюхнулся на диван, – садитесь, чего ждете!
– Так она не дома? – я огляделся вокруг.
– Она в клинике! Был сильный нервный срыв, сами понимаете, премьера, волнение.
Ой, что-то тут нечисто, еще вчера все было отлично. А так все разом – и срыв, и клиника.
– Мне жаль, – я посмотрел на этого странного мужчину, – а в какой именно клинике?
Я увидел недобрый блеск в его глазах.
– А Вам-то какое дело, молодой человек, принесли серьгу – спасибо и ступайте!
– Вы очень гостеприимны, – я резко встал, – повторю свой вопрос медленнее, чтобы Ваш пропитой мозг успел его осознать. В КАКОЙ, ВАШУ МАТЬ, КЛИНИКЕ ВАША ЖЕНА?
______
[1] Коктейль на основе джина
14.
Мэгги
Сидя взаперти я прислушивалась к каждому звуку, сейчас мне казалось, что от любого шороха зависела моя жизнь. В мозгу пульсировала мысль о том, что мне нужно выбраться.
Но как? Давайте подытожим: телефона нет, о звукоизоляции мой «замечательный» муж позаботился, я уже орала до хрипоты, окна за решётками, вот блин, сама же разрешила их установить, а ключи от решеток у Бернарда. Оставалось ждать, что меня кто-то хватится. Интересно кто первый? Алекс? Или мои коллеги?
Но сегодня была ночь на воскресение и уж точно сейчас меня никто искать не будет, нужно ее как-то пережить. Я улеглась на край кровати и подтянула ноги к животу, приняв позу эмбриона. Помню, когда в детстве я чего-то боялась, мама всегда говорила, что в такой позе я в полной безопасности и страх отступал. Мама! Если я выйду отсюда живой, я обязательно ее навещу… Размышляя о разном, я уснула.