Тут по моей ноге пробежала крыса, от ужаса захотела вскрикнуть, но заткнула себе рот рукой. Я не выдам себя!
– Кошечка, мяу! – пьяно усмехнулся мой муж. – Где бы ты не была, я тебя найду, даже из-под земли достану!
Я увидела, как он обошел мусорные баки, с отвращением глянув на крыс возле них. Ну и слава Богу! Потом развернулся и вышел. Неужели! Мне стало дурно! Я просто не поверила своему везению. Если бы он был трезв, мне бы точно не сбежать.
Дойдя почти до дороги он резко обернулся:
– Если ты меня слышишь, Маргарет, ну вот случайно, от меня не уйдешь, развода не получишь и всем скажу, что ты в дурдоме, милая, и у тебя крыша поехала от напряжения. А если найду, и правда упеку, но вначале ты получишь за все. И не пытайся на меня кому-то жаловаться – я тебя растопчу, моя красавица, и всех, кто тебе дорог.
Мне так хотелось закричать, что я не боюсь его, но я сдержалась, сейчас главное вырваться, а что дальше подумаю уже потом.
Я подождала еще минут десять, наблюдая за игрой крыс и пошла на проспект. Быстро поймала жёлтое такси и поехала в Бруклин к маме.
– 15.50, – произнес таксист.
– Но у меня совершенно нет денег, – честно призналась я.
– Как будем решать, мисс, – мужчина повернулся ко мне, – полицию позовем?
– Не надо полиции, – я судорожно пыталась что-то придумать.
Потом провела рукой по уху. Блин, я же серьгу потеряла. Вынула вторую и сунула в руку таксиста.
– Это что еще такое? – заметно удивился он.
– Серьга, она платиновая, и там бриллиант, простите, но это все, что у меня есть.
– Карты принимаю и наличку, а не драгоценности, – он хотел вернуть мне вещь.
Я удержала его руку.
– Пожалуйста!
И таксист заморгал и забрал серьгу
– Хорошо, подойдет, но это очень много, давайте я хоть сдачи Вам дам, 50 долларов подойдет?
– Отлично! – я схватила купюру и вышла из машины.
Сделка конечно невыгодная, но у меня и выбора-то нет.
Поднялась на 3-ий этаж и постучала в зеленые двери квартиры 3А. Услышала шаркающие шаги, маме было сложно передвигаться.
– Кто это в такую рань? – Милли Кроули, моя мама, не любила утро.
– Это я Маргарет! – я положила руку на дверь.
Она быстро ее распахнула.
– Девочка моя, – обняла меня, – что случилось?
– Мам, я войду и все тебе расскажу, – я заперла двери на замок изнутри и выдохнула.
– Ты только не волнуйся, я ушла от Бернарда!
– Как? Мэгги, ты с ума сошла?!
– Я так больше не могу жить, мама, пойми, это не жизнь, а сплошной кошмар.
– Марго, идем на кухню, я тебя покормлю, а ты мне всё расскажи, и странно, что ты молчала 5 лет.
Мама сгорбилась и пошла вперед.
Она налила мне кофе и поставила передо мной тарелку с фруктами и бутербродами:
– Поешь, малышка, – погладила меня по голове как ребенка.
– Мам, я только кофе, не хочу есть.
– Так что там с Берни!
– Я больше не могу!
– Он бил тебя? Тогда пойдем в полицию, это их работа в таком разбираться.
– И с чем я туда пойду?! Ведь он не бил меня, а просто издевался другими способами, – я решила пощадить маму и не посвящать ее во все подробности.
– Мне сейчас нужно переждать и может быть даже отказаться от турне.
– Ой, – мама удивилась, – а разве турне — это не важно?
– Важно, мамочка, но я боюсь он мне не даст спокойно жить, поэтому сейчас для всех будет лучше, если я исчезну. Даже у тебя я не могу долго оставаться…
– Это еще почему? Вот только пусть придет… – она сжала кулак. – Бедная моя девочка, ну что ж ты молчала обо всём, пришла бы раньше, может вдвоём что-то и решили бы.
– Честно, пока это было терпимо, я не хотела беспокоить твое сердце еще моими проблемами.
– Глупенькая, – по маминой щеке покатилась слеза, – да ты что, ты же всегда можешь ко мне обратится, я все пойму и помогу. Мне вдвойне больно от того, что ты носила свою беду в себе.
– Мама, не надо, – я вытирала ее слезы, – я выпутаюсь и все будет хорошо!
– Ты такая же, как и он, – она подперла щеку рукой, – твой отец, тот тоже считал, что все может решить сам…
Ее глаза наполнились такой грустью, что и мне захотелось разрыдаться.
– Не расстраивайся, я все улажу, не может же всё время быть плохо, должен быть просвет. А сейчас можно я немного посплю? А то только 7 утра и у меня нет сил ни на какие дела.
– Конечно, пошли я тебе постелю.
– Не стоит, я тут на софе немного вздремну.
И я провалилась в сон. Спала беспокойно, без сновидений.
Проснулась ближе к полудню. Господи, надо же что-то делать. Проспится Берни и будет рыть землю носом.
– Мам, – я зашла на кухню, где она уже вовсю что-то стряпала.