Продолжалось противостояние между людьми, пытавшимися ворваться в палату, и детективом Каном, который явно проигрывал. Ынсе казалось, что дверь вот-вот откроется и ворвется разъяренная толпа.
– Да что с вами такое? Погибли только те, кто достоин смерти. Что вы вообще знаете, что так злитесь?
– Что? Только те, кто достоин смерти? Мой старший брат погиб от рук этого убийцы!
– А какая он голова по счету?
– Почему я должен отвечать на это?!
– Неважно, какая голова. Раз погиб от рук Ангела-карателя, значит, был достоин кары.
– Достоин кары? Да что ты вообще знаешь о нем?
– Ангел-каратель – наш герой. Я имею в виду, он герой нашего времени. Одна из жертв – пастор, что насиловал прихожанок и обманом вытягивал деньги у своей паствы. Да они все достойны смерти, но избежали суда. Даже этот Чо Дусун, насильник и убийца, получил всего двенадцать лет. И причем он скоро выйдет. Таких надо всех изничтожить.
– Чтооо? Изничтожить?!
У Ынсе по спине пробежал холод. Потому что все голоса, которые доносились сквозь дверную щель, были наполнены или страшной ненавистью, или нездоровым восхищением.
За дверью кричала куча народа, но детектива Кана больше не было слышно.
В этот момент раздался голос детектива Ха.
– Что вы делаете? Если не хотите, чтобы я вас задержал за препятствование исполнению служебных обязанностей, лучше идите домой.
В коридоре резко стало тихо.
– Как они узнали об этом месте? Черт. – Детектив Ха зашел в палату. Он немного виновато посмотрел на Ынсе.
– Извини, я хотел, чтобы твое местонахождение оставалось тайной. Если ты не против, я бы хотел перевезти тебя в безопасную квартиру.
– Безопасную квартиру?
– С этого момента ты какое-то время будешь под защитой полиции. Когда немного поправишься, тебе придется давать показания.
– Показания?
– В комнате твоего отца мы нашли паспорта шести жертв и несколько десятков фотографий. Они были в папках, в которых содержалась информация об убитых, включая их преступления. Кажется, твой отец – Ангел-каратель. Так как, возможно, есть подельники, ты должен рассказать о своем отце все, что знаешь. Надо скорее их поймать, пока жертв не стало больше.
Смерть Чжехи по-прежнему оставалась фактом. Одним звонком в полицию оказалось невозможно изменить ее будущее. «Конечно, непонятно, что там могут быть за «они» и что за «он», о котором говорил отец, но вполне возможно, что люди с татуировкой в виде креста на левой руке связаны между собой. Никому нельзя доверять, пока не смогу рассмотреть ладонь. И нужно найти мобильный», – решила Ынсе.
– Судя по тому, что твой отец поджег ваш дом и оставил тебя там, он, похоже, хотел тебя убить. Когда он узнает, что ты жив, он может вернуться за тобой. Поэтому мы в новостях официально подтвердим, что ты жив. Нужно его поймать, прежде чем он успеет убить кого-то еще. Извини, но я планирую использовать тебя в качестве приманки. Ты ведь понимаешь, почему?
– Нет. Я хочу вернуться домой. Умоляю, отвезите меня домой.
Ынсе казалось, что если она сейчас вернется домой, то сможет найти мобильный. Однако у нее были сомнения, что, даже найдя его, она обязательно сможет вернуться в прошлое. Потому что очень много времени прошло с того времени, когда она обычно отвечала на звонок мамы. Кроме того, она находилась не на станции метро. С другой стороны, Ынсе не была уверена, что временная петля случается только там.
– Умоляю. Домой…
Ынсе заплакала. Она впала в отчаяние от всего, что случилось. Чжехи умерла. Она сама стала инвалидом. Ей приходилось хранить тайну, о которой никому нельзя было рассказать.
Опять зазвонил мобильный детектива Ха. Какое-то время он без выражения слушал рассказ собеседника, а затем вдруг закричал.
– Что? Ко Чжимён умер? Самоубийство?
«Отец покончил с собой?» – Ынсе задрожала, словно в нее ударила молния.
– Да, понял. Сейчас приеду.
Ынсе не могла поверить, что отец покончил с собой. Он всегда твердил, что пока Бог не забрал твою жизнь, нужно жить изо всех сил, потому что самоубийцы отправляются в ад. Ынсе поморщилась. Он был фанатиком, который мог пойти на убийство, для того чтобы истребить «человеческий мусор», чтобы построить царство Бога. Однако он ни в коем случае не был человеком, который мог покончить с собой.
«Папа умер…» – Ынсе не могла поверить. Чтобы так умереть, он слишком фанатично верил. Он все время твердил про рай. Что же, он теперь там? Ынсе живо вспомнились те дни, когда он избивал ее и маму с дикими выпученными глазами. Хотя услышав о смерти отца, полагается плакать, когда Ынсе вспомнила свою адскую жизнь, в ней закипела ярость, и ей захотелось только плюнуть на его труп. Она к тому же стала из-за него инвалидом. Ненависть Ынсе к отцу была огромной. Когда отцы умирают, не все дети плачут. Потому что не все отцы в мире хорошие.