Ынсе сильно пугала мысль о том, что, раз отец умер, с его смертью также закончатся и ее перемещения во времени.
Ынсе должна была вернуться в субботу. Ей очень хотелось оказаться в том времени, когда Чжехи была еще жива. Кроме того, она очень хотела увидеть себя с двумя здоровыми ногами.
– Пойдем.
– Куда?
– Надо опознать труп твоего отца, – ответил детектив Ха.
– Детектив, я совсем не хочу видеть его труп. Отвезите меня домой. Хорошо? – еще раз попросила Ынсе.
– Сперва давай опознаем тело. Потом подумаем, – ответил Ха.
По мере приближения к судебно-медицинскому моргу на дороге становилось шумно. Всюду стояли фургоны телекомпаний и машины журналистов. Была также и группа верующих, державших какие-то плакаты. Посмотреть на сына серийного убийцы Ко Чжимёна собралось и много обычных горожан.
– С этими я справлюсь, а вы с ребенком пройдите в здание, – сказал Кан.
Как только детектив Ха вышел из автомобиля, со всех сторон засверкали вспышки камер. Детектив Кан, отгораживая журналистов, расчищал дорогу, а детектив Ха поднял Ынсе и посадил в инвалидную коляску. Кан изо всех сил старался мешать журналистам, как будто намеревался как можно лучше исполнять свои служебные обязанности. Может быть, он поверил, когда отец по телефону сказал ему, что Ынхёк не помнит разговора с ним и не знает, кто он такой? Хотя именно он был тем детективом, который ответил, когда Ынсе позвонила в полицию.
Однако взяв трубку, вместо того, чтобы назвать свои имя и звание, Кан Чхольмин сказал лишь, что это горячая линия для поимки Ангела-карателя. Возможно, он решил, что, поскольку он не представился тогда, Ынсе не поняла, с кем она разговаривала. А когда в палате он своим внимательным змеиным взглядом наблюдал за ней, воспоминания к ней еще не вернулись. Поэтому он, должно быть, поверил, что Ынсе не помнит ничего про Ким Чжехи. Видимо, это его немного успокоило. Ынсе никак не могла понять, что у него на уме.
Откуда-то прилетел камень, сопровождаемый отвратительной руганью.
– Сдохни, сука!
Этот камень ударил Ынсе по лбу.
– Перестаньте все! – закричал детектив Ха.
Другие камни попали в спину, плечи, голову Ынсе, а детектив Ха старался закрыть ее собой. Журналисты не пытались защитить Ынсе. Они, наоборот, воспрянули, словно пришли от происходившего в восторг, и начали громко щелкать вспышками фотоаппаратов. Когда один камень попал в лицо детектива Ха, кто-то резко поднял Ынсе, которая, съежившись, закрывала руками голову, чтобы защититься от ударов.
– Чжемин, как ты оказался здесь? – удивленно обернулся детектив Кан.
Ынсе, думая, что это еще за Чжемин, пыталась разглядеть лицо мужчины, но видела только белую шею и подбородок. Мужчина тихо прошептал:
– Держись.
Ынсе обхватила его шею.
Тот, держа Ынсе на руках, бросился в сторону здания. Рядом бежал детектив Ха со сложенной коляской.
Охранники морга выбежали и в спешке открыли перед ними двери.
– Господи, камень попал мне прямо по лицу! – воскликнул детектив Ха, поглаживая щеку. Кажется, удар был сильным – щека покраснела, и в одном месте кожа была немного разодрана. Чжемин опустил Ынсе в коляску.
Только тогда она смогла увидеть его лицо.
Ее глаза широко распахнулись. Это был он. Молодой человек, который плакал на станции метро. Который пытался броситься под поезд.
– Вы друг друга не знаете? Это старший брат последней жертвы, Ким Чжехи.
Дыхание Ынсе резко перехватило. Она вспомнила слова Чжемина, который в предыдущей временной петле сказал, что пришел на станцию метро после опознания тела сестры. «Значит, та сестра была Чжехи?! Боже мой, что за ужасное совпадение!» Ынсе резко опустила взгляд.
– А это… – детектив Ха собирался представить Ынсе, но Чжемин перебил его.
– Я знаю. Я подожду в фойе.
Хотя этого и следовало ожидать, его резкий тон уколол Ынсе. Она, однако, была готова принять все, что он скажет.
В морге их ожидали двое мужчин: один был в белом халате, другой держал в руках фотоаппарат.
– Извините, мы на несколько минут задержались, – сказал детектив Ха.
Мужчина в халате, на бейджике которого было написано «патологоанатом», слегка кивнул детективу и украдкой бросил взгляд на Ынсе, сидевшую в коляске. Заметив, что у нее ампутирована нога, он неловко прочистил горло, словно хотел скрыть жалость, и протянул Ынсе документы.
– Поставь подпись, где отмечено. Труп твоего отца…
Ынсе, не дождавшись объяснений патологоанатома, расписалась на документе. Ей было все равно, что там написано, поэтому читать она не собиралась. Она старалась смотреть в пространство, чтобы не встречаться ни с кем взглядом. Патологоанатом кивнул головой своему помощнику.