Она считала себя женщиной на таком глубоком, фундаментальном уровне, что не могла даже пытаться вести себя как мужчина. Ынсе подумала, что, может быть, стоит попробовать хоть раз говорить и вести себя как Ко Ынхёк, однако заметила, что уже сидит, плотно соединив ноги, как воспитанная девушка.
Чжехи печатала что-то в телефоне. Должно быть, писала Кан Чхульчжуну, с которым должна была встретиться. Отправив сообщение, девушка убрала мобильный в карман и внимательно посмотрела на Ынсе.
– Очень странно, но мне кажется, я тебя где-то уже видела. Твое лицо выглядит знакомым.
Услышав это, Ынсе тихо улыбнулась.
«Так странно, что Чжехи подспудно чувствует, что мы встречались. Может быть, сознание в каком-то смысле не зависит от времени и пространства?» – задумалась она.
Ынсе потихоньку начала чувствовать беспокойство, опасаясь, что опять перепрыгнет во времени. В прошлой петле отец прервал ее разговор с Чжемином, и она так и не успела до конца расспросить его про Двенадцать апостолов. Поэтому она надеялась услышать обо всем этом от Чжехи. Еще она хотела узнать, действительно ли девушка была одной из Двенадцати. Однако она не знала, как начать этот разговор. В то же время удержать вопросы внутри было еще труднее.
– А что за татуировка в виде крестика у тебя под безымянным пальцем левой руки?
– Эта?
Чжехи распрямила ладонь.
– Да так, нарисовала фломастером от скуки.
Ынсе поняла, что Чжехи вряд ли просто так про все расскажет.
Она знала, что нужно предупредить девушку, чтобы та не шла в магазин отца, но не представляла, как это лучше сделать.
– Сегодня твоя мама отправит тебя в овощной магазин «Вера», чтобы ты заключила договор с хозяином.
– Откуда ты это знаешь?
– Я знаю твою маму.
– Откуда?
– Я видел ее в церкви, куда ходит мой отец.
– Ты ходишь в нашу церковь? Я тебя там ни разу не видела.
– Ну вообще я тот еще прогульщик.
– Ты хочешь мне что-то сказать, да?
Ынсе поняла, что это тот самый момент.
– Я кое-что подслушал. И, мне кажется, тебе нужно об этом узнать.
– …?
– Твоя мама отправит тебя сегодня в магазин моего отца. Он называется «Овощной магазин «Вера».
Ынсе тоном подчеркнула название магазина.
– Ну и что?
– Договор – это просто предлог. Истинная цель – очистительная молитва для изгнания бесов.
– Почему ты мне об этом говоришь?
Взгляд Чжехи изменился, и ее тон стал резким. Ынсе подумала, что девушка вполне может понять, если рассказать ей правду.
– Потому что я сам через это прошел.
– А за что?
– Меня поймали, когда я был в силиконовом лифчике и с маникюром. Все узнали о моей идентичности. Конечно, ты уже поняла… Меня тогда избили почти до смерти.
Чжехи кивнула головой.
– В таком случае либо твой отец, либо мама – один из Двенадцати апостолов церкви «Новое царство».
– Двенадцать апостолов? – Ынсе переспросила, словно впервые об этом услышала. – А что это?
– В «Новом царстве» есть несколько иерархий. Двенадцать апостолов занимают самое высокое положение. Они специализируются в основном на очистительных молитвах. Ну и еще они обстряпывают для церкви всякие грязные дела. На руке твоего отца наверняка тоже есть татуировка в виде креста. Ты видела?
– Да.
– Это не обычный крест. Он перевернутый. Такой же, как на моей руке.
Ынсе вспомнила отца, который перед началом своего странного религиозного обряда перевернул крест на стене в ванной.
– То есть ты тоже была одним из Двенадцати апостолов?
Чжехи кивнула.
– Я в основном занималась сбором информации о людях. Став одним из Двенадцати апостолов, ты можешь получить особое благословление Бога. Тебя полностью обеспечивает сама церковь. Как члена семьи.
– Да. Это я знаю. Однако почему твоя мама хочет, чтобы над тобой провели очистительный обряд?
– Потому что мне надоела эта церковь, и я ушла оттуда. Несколько раз дьякон пытался уговорить меня вернуться, и от старейшины мне досталось. Я тогда чуть с ума не сошла. Они так искусно мучали меня, а я даже в полицию не могла заявить. Хорошо, что мой старший брат меня защитил. Чжемин изначально был против того, чтобы я ходила в эту церковь. Они уже какое-то время меня не трогали, так что я даже расслабилась. Спасибо, что предупредил меня. Мне очень страшно. Ты знаешь, эта их очистительная молитва жуткая вещь. Эти люди, им так промыли мозги, что они уже не способны испытывать чувство вины и могут даже убить без зазрения совести.
Ынсе вспомнила глаза отца и арендаторов.