– Эй, подними голову. А то подумают, будто ты меня стесняешься, – Дусок грубо схватил ее за подбородок и поднял. – Я спрашиваю, куда ты едешь, сукин сын? Ты что, ушами менструируешь? Не пора поменять прокладку?
При слове «прокладка» выражения лиц пассажиров стали холодными. Это сильно отличалось от того, как в предыдущие разы люди, хихикая, поощряли Дусока. Ынсе украдкой посмотрела на выражение лица Чжехи. Ее взгляд, направленный на одноклассника Ынсе, был наполнен гневом. Ынсе именно этого ожидала.
– Встань-ка и сними штаны. Покажи, какое там у тебя хозяйство. Может, выросло что.
В глазах Ынсе стояли слезы. На лице отражалась обида.
Чо Дусок схватил ее за ремень. Именно в этот момент Чжехи перехватила его руку.
– Эй, полегче!
– Тетенькааа, а вам до него какое дело?
Дусок с удовольствием начал еще больше провоцировать Чжехи.
– Он из тех выродков, что строят из себя девушек, в то время как у них яйца между ног болтаются. Ну, посмотрите на него. Каким местом он вообще парень? И ведет себя как баба. Я поймал его, когда он ходил в женский туалет. Считает себя женщиной. Разве нормальный человек может такое понять?
– Да, может. Может. А ты думаешь, можно вот так перед всеми выставлять на посмешище своего одноклассника? Из-за таких бесчувственных хамов, как ты, в школах столько затравленных подростков, многие из которых совершают самоубийство!
Дусок начал отвечать так же, как и в первой временной петле. Чжехи спорила с ним.
Когда парень сказал, что это просто типаж такой – суицидники, одна женщина средних лет, которая до этого молчала, очень сердито на него посмотрела.
– Девушка права.
Ынсе сильно удивилась, увидев, что кто-то еще поддержал Чжехи.
– Этот мальчишка – совсем запущенный случай.
– Что вы сказали?
– Моего сына сделали изгоем и травили так сильно, что в конце концов он спрыгнул с крыши школы и погиб. В его дневнике было написано, что его мучало как раз такое чудовище, как ты. Ты говоришь, что самоубийцы в любом случае покончат с собой. Это просто бред. Если бы над ним не издевались такие мерзавцы, как ты, он бы ни за что этого не сделал. Сегодня ему бы исполнилось семнадцать лет. Именно такие, как ты, и есть выродки, а не этот мальчик.
Было заметно, что другие люди соглашались с этой женщиной.
– Блин, да куда ты-то лезешь, чертова тетка…
Чо Дусок злобно зыркнул на эту женщину и толкнул Чжехи. Та пошатнулась и чуть не упала на другого пассажира. Именно в этот момент Ынсе ударила головой по лицу Дусока. Тот пальцем потрогал потекшую из носа кровь, затем толкнул Ынсе так, что она упала на пол автобуса, и принялся пинать. Ынсе терпеливо сносила удары.
Чем больше она повторяла временную петлю, тем больше ей казалось, что мир, где живут люди, в сущности не более чем пустота. То есть пустота, где нет ничего настоящего, лишь виртуальная воображаемая реальность, где все возникает и развивается в результате поступков, мыслей, действий, которые соединяют одних людей с другими, одну волю с другой. Но даже после того, как она пришла к этой мысли, издевательства Чо Дусока все еще вызывали в Ынсе клокочущую ярость.
Даже в этом мире, где невозможно было отличить ложь от истины, где все могло поменяться в зависимости от действий человека, застрявшего во временной петле, чувства всегда казались настоящими. Хотя Ынсе не могла не морщиться от сильной боли в животе, она все равно ухмыльнулась.
– Перестань! – Чжехи с криком встала между ними. В этот же момент какой-то мужчина в военной форме схватил Дусока за шиворот.
– Выйдем, – сказал он ему.
Люди, которые до этого молча смотрели, принялись со всех сторон ругать Чо Дусока. Военный попросил водителя открыть двери. Когда автобус остановился, мужчина вытолкнул Дусока и вышел следом.
Такого до этого не случалось. То, что Ынсе смогла расположить к себе пассажиров, наверняка было одним из факторов, но это явно было не все. Казалось, будто за время ее путешествий во времени подсознание и поведение людей из субботы и воскресенья понемногу менялись, словно бы под влиянием временной петли. Ынсе растерялась, увидев новую реакцию пассажиров, но была ей рада.
Ынсе и Чжехи вместе вышли на следующей остановке. Чжехи буквально рухнула на корточки, словно ноги у нее внезапно ослабели. Глаза девушки были влажными. Ынсе тоже опустилась рядом ней.
– Почему ты плачешь?
– Сама не знаю. Наверное, из-за того, что так рассердилась. А ты в порядке?