– Когда мы вернёмся с победой, Гюэ Кей будет награждён первым, – уверила я. Быть ему… даже не хоу, а гуном! И о том, чтобы сделать его Великим защитником можно подумать, как раз место освободилось, хотя лишаться такого начальника тайной службы… Но, возможно, он сможет совместить?
Князь наклонил голову, молча приветствуя моё решение, и какое-то время мы ехали в тишине.
– Могу я спросить, указ о том, что сдавшиеся или просто сложившие оружие рядовые мятежников будут помилованы и отпущены по домам, был предложен вашим величеством или командующим Хао? – вдруг спросил князь.
– Мной. Командующий Хао как раз был против. Говорил, что таким образом я дам понять, будто против меня можно бунтовать безнаказанно.
– Но вы всё же настояли.
– Да. Инициаторами бунта были отнюдь не рядовые, а истинных виновников я миловать не намерена.
– Я слышал, что ваше величество не жжёт орхидеи вместе с полынью, и рад убедиться, что молва оказалась правдива, – в голосе Гюэ Чжиана звучало одобрение, и я даже несколько удивилась: обычно мои гуманистичные порывы понимания не находили, несмотря на все разговоры о человеколюбии как обязательной добродетели благородных мужей. Было приятно встретить единомышленника хоть в чём-то.
– Старшей дочери вашего величества сейчас четырнадцать лет? – словно бы невпопад поинтересовался он между тем.
– Да, уже четырнадцать. Как быстро время летит…
– Моему старшему внуку семнадцать, – задумчиво произнёс князь. – Разумный и добрый юноша, хороший воин и преуспел в науках, я им горжусь. Ваше величество, я с юных лет не был в столице. Уже давно думал, что надо приехать, представиться его величеству. Вашего супруга я знал ещё ребёнком, знал и почившего императора Дай-цзана. Ваше величество будет рада нас видеть, если я приеду с семьёй после войны, дабы укрепились узы между империей и Цзяраном?
Несколько секунд я обдумывала предложение.
– Князь, скажите, а не найдётся ли у вас внучки? Лет десяти или младше.
– Увы, – с сожалением отозвался Гюэ Чжиан, – моя старшая невестка до сих пор рожала только парней. Сегодня первый раз, когда я об этом жалею.
– А не старшая?
– Не старшая? – он удивлённо приподнял брови. Ну да, предлагать в императрицы дочь наложницы как-то неудобно. Но мне, честно говоря, было наплевать. Главное – она не будет из семьи местной знати, что исключит соперничество и интриги вроде той, в результате которой пострадал род Хао. А чтобы поощрить кого-нибудь родством с императорской семьёй, есть ещё целых четыре места жён первого ранга.
– Приезжайте в гости, князь Гюэ, – с широкой улыбкой пригласила я. – Со всеми вашими внуками и внучками. Я буду очень рада вас всех видеть.
Спустя два дня пути мы достигли достаточно обжитых мест. Нельзя сказать, что перед этим мы ехали по безлюдной глуши, но всё же человеческое жильё попадалось достаточно редко. Теперь же по сторонам дороги простирались поля и тутовые рощи, не успевала пропасть из виду одна деревня, как на горизонте показывалась следующая. Мы миновали также несколько богатых поместий, опустевших перед лицом двух надвигающихся армий, только иногда отдельные слуги или сторожа опасливо поглядывали на марширующих прямо к воротам солдат. Процветающий край, который теперь подвергался безжалостному разграблению. Я была бы рада сказать, что грабежу предавался враг, но увы – окрестности очищали мои же собственные солдаты. Армия выпускала в стороны отряды, частым гребнем проходившиеся по окрестностям и соблюдавшие лишь два запрета – не увлекаться, чтобы не дать врагу приблизиться и застать себя врасплох, и при конфискациях обходиться без кровопролития.
– Крестьянам окажут помощь из государственных амбаров, – непреклонно отрезал князь Гюэ. – Мне нужно, чтобы Эльм с южанами не могли найти здесь ни крошки съестного.
Я прикусывала язык, стараясь не думать, что сейчас чувствуют люди, у которых в преддверии зимы выгребают последние запасы. Да, конечно, государственные амбары, но оказывать помощь населению можно будет начать не раньше конца войны, и везти провизию придётся из соседних уездов. А до тех пор как жить? Но я сама дала своим военачальникам карт-бланш, а мешаться в работу профессионалов – последнее дело. В конце концов, на войне как на войне, для победы всегда приходится чем-то жертвовать. И кем-то жертвовать. Вон, командующий Хао, судя по всему, и вовсе был далёк от сантиментов. Единственным возражением, которое он высказал, было:
– Наш обоз разбухает на глазах и изрядно нас замедляет. Если так пойдёт дальше, нас скоро догонят.
– Ничего, – отозвался князь. – Завтра подойдём к Фужоу. Там и встанем.